Русско‑литовское и польское дворянство. Взаимоотношения шляхты с мещанами

Предисловие

В архивах старинных гродских судов минского, ошмянского и овручского, существовавших некогда в бывшем Великом Княжестве Литовском, сохранились завещательные акты о недвижимом населенном имении, находившемся в вотчинном владении лиц рода Порай-Кошицов, акты, внесенные почти за двести лет перед сим в государственные судебные книги и, по владению таким имением, послужившие верным доказательством действительности дворянства сказанных лиц, равно и того, что они, с незапамятных времен, имели прочную оседлость на земле литовской, а следовательно, и по рождению и по образу жизни, принадлежали издревле к тамошнему дворянскому сословию.

Этот факт, взятый из официального источника и отличающийся поэтому важным достоинством - достоверностью, навел меня на мысль ознакомиться поближе с теми, вообще, историческими событиями, под влиянием которых возникло и установилось дворянское сословие в Великом Княжестве Литовском, и с теми, в особенности, письменными и словесными преданиями, которые сообщили известие о причастных сему сословию лицах упомянутого рода.

Пособием для удовлетворения этим двум требованиям, послужили мне: во-первых, печатные книги, содежащие в себе постановления о дворянском сословии Великого Княжества Литовского и указания некоторых авторов на события, совершившиеся в сем государстве в отношении того сословия; и во-вторых, судебные документы и другие, имеющие официальное значение, бумаги, представляющие сведения о положении общественном лиц, вошедших в родословную таблицу фамилии Порай-Кошиц.

Последние бумаги, выданные и засвидетельствованные государственными учреждениями, и принадлежащие посему к разряду официальных источников, находятся у меня под рукою. Но, чтобы почерпнуть истинное значение о Литовском дворянстве, в смысле общем, из древних и новых печатных памятников письменности, я, по жительству и служению моему в С.Петербурге, посещал, в течение четырех лет и более (1853-1857), в часы вечерние, свободные от постоянных, вседневных моих трудов по обязанностям служебным, Императорскую Публичную Библиотеку, извлек из хранящихся там, доступных мне сочинений, многие полезные для пояснения избранного мною предмета данные, изложил эти данные в связной последовательности, и - окончательным результатом такого труда - было появление предлагаемой книги под заглавием: "Исторический разсказ о Литовском Дворянстве".

О происхождении и употреблении символических или гербовых знаков у народов вообще и в частности в Польше и Литве, и занялся изложением последнего предмета потому собственно, что дворянский герб в этих двух странах составлял одну из отличительных особенностей каждого дворянина, имел значение певой важности, как предмет родового отличия, как знамение благородства, почета и служебных прав.

Высказав основную мысль представляемого сочинения, равно и составленный к ея развитию план, мне остается упомянуть о цели, для которой я потрудился. Цель задуманного предприятия была одна. Совершив первую половину жизни человеческой и склоняясь уже к закату дней своих, я предположил принесть этим письменным трудом хоть малую, но усердную дань почтительного внимания и искренней признательности к отошедшим в вечность моим предкам за то, что они, служа отечеству с честию, трудами и заслугами своими не только облагородили самих себя, но вместе с тем и отдаленное свое потомство, - принесть это личное мое чувство в сокровищницу семейных воспоминаний о былом - на память единокровным моим современникам, на память новым грядущим поколениям, пока Провидению угодно будет продлить земное поприще их существования.

Коллежский Советник
Иван Порай-Кошиц.

Глава вторая

О существовании дворянства в Литве в том же, как и в древней Руси,
значении со времен Великого Князя Литовского Гедимина
до восшествия внука его, Ягелла, на польский престол (1315-1386)

Страна, известная под именем Литвы, с глубокой древности вмещала в себя две части: одну составляла собственно так называемая Литва (литовцы), обитавшие между Неманом и Западною Двиною, среди густых лесов, в уголке земли, лежащем около главного города ее, Вильны, основанного Гедимином, и объемлющем нынешние Виленской Губернии уезды: Виленский, Трокский, Лидский, Ошмянский, Свенцянский и Вилькомирский (ныне Ковенской губернии); другую часть населяла Жмудь (также литовское племя), занимавшая прибрежные границы Балтийского моря между Вислою и Неманом, именно в уездах: Россиенском, Тельшевском, Шавельском и Паневежском, вошедших с 1842 г. в состав Ковенской губернии; главным же городом Жмуди был Розинн или Россиенны.

Во время быстрых Олеговых завоеваний, простерших владычество Руси в 885 г. на запад до берегов Вилии и Буга, порабощена была и Литва, платившая тогда своим завоевателям скудную дань шкурами, лыками и другими естественными произведениями своей земли; а для сбора этой дани жили в Троках наместники Великого Князя Киевского. Гедимин присоединил к Литве в 1318 и 1320 г. всю древнюю область Кривскую или нынешнюю Белорусию, т.е. уделы: Полоцкий, Минский, Витебский, Мстиславский, покорил Малороссию, заключавшую в себя удельные княжества: Владимирское (на Волыни), Черниговское, Киевское и другие, где дотоле господствовали князья Рюрикова племени, и распространил восточную границу свою до Торжка, Вязьмы, Козельска и Мценска. … Властвуя над Литвою и завоеванной частию Руси, он именовал себя Великим князем Литовским и Русским () … вера православная выражалась между Литовцами повсюду от великокняжеского дворца и роскошных палат вельмож до убогой хижины землевладельца. Так что если не более, то по крайней мере, половина собственной Литвы исповедовала уже тогда православие (), и притом положительно известно, что, в описываемую эпоху, не было в этой стране другой веры, кроме православной и языческой.

Усилия Ягелловы, о слитии Литвы и Польши воедино, сделались предметом важной заботы и для его преемников, за исключением лишь одного Витовта, постоянного защитника самобытности своего отечества; и потому, для достижения предположенной цели, употреблялись предупредительные правительственные меры, имевшие основою: А) уравнение в гражданских правах литовских бояр с польскою шляхтою; Б) учреждение в Литве, по образцу Польши, гражданских судебных мест; и В) введение по внутреннему ее управлению дворянских должностных лиц под теми названиями, которые существовали уже в Польше.

В Городле 2 декабря 1413 г. права и преимущества польского дворянства, выражавшиеся - в обезпечении неприкосновенности владения недвижимым имением, доставшимся от родственников или полученным в дар, в отчуждении его по произволу, в предоставлении власти выдавать замуж дочерей и родственниц, но только за католиков, а также в получении высших государственных званий воевод, кастелянов и проч. и разных земских пожизненных должностей, - вместе с тем постановили: всеми этими правами могут свободно пользоваться в Литовском Княжестве только те дворяне, бояре земли литовской, которые исповедуют веру христианскую по римскому обряду и которым пожалованы были клейноты, т.е. дворянские гербы. Этим же городельским актом объявлена была раздача литовскому дворянству польских гербов в знаке доброй к нему некоторых польских домов неразрывной приязни.

В 1457 г. постановлено, что к занятию в Великом Княжестве Литовском государственных и земских должностей будут допускаться одни только туземцы. … В отношении же вещественных прав предоставлено литовским дворянам распоряжаться пожалованными им от государей имениями по примеру польских дворян, т.е. продать, обменять отдать для временного пользования, подарить, с тем, чтобы такое отчуждение имений производимо было, с предварительного согласия царствующего государя, или его наместника; на имения же вотчинные литовских дворян сыновья и дочери, по смерти отцев своих, не лишались прав собственности, и могли наследовать и распоряжаться этими имениями, точно так, как распоряжались ими дворяне в пределах Польши. Вдовам умерших дворян Литовского Княжества обезпечено спокойное владение оставшимся, по смерти мужей их, имением до второго замужества, и в сем последнем случае поступало оно во владение детей от первого мужа, а если их нет, к братьям его или ближайшим родственникам.

В 1563 г. постановлено, что отныне должны состоять на одинаких правах и пользоваться в Литовском Княжестве свободою и одними и теми же дворянскими земскими преимуществами не только те литовские дворяне и бояре с потомками своими, которые находятся в послушании римской церкви и которых предки получили от Польши клейноты или гербы, но и все прочия лица христианской веры, принадлежащие к сословию дворян литовского и русскаго народа, которых предки не заимствовали от Польши гербов. Посему как Литовцы, так и Русские дворянского происхождения, исповедующие веру христианскую, без различия, католики они или православные, должны быть назначаемы к исправлению должностей государственных, придворных и земских, каждый по мере своих способностей и оказанных отечеству заслуг, и уже никто не может быть устраняем от занятия должностей по причине религиозных христианских своих верований, как то допускалось прежде, на основании Городельского Акта 1413 года.

Одновременно с изданием постановлений, об уравнении в литовских дворян в правах с польскою шляхтою, преобладала в властителях Литвы и забота о введении в ней, по образцу Польши, представительных палат и гражданских судебных мест, для действия верховной власти в деле общественного благосостояния и охранения всякого права как государственного, так и частного. Начало двум палатам сенаторской и посольской положено было около 1468 года … С того времени получила возможность участвовать в заседаниях литовского государственного совета, состоявшего из одних знатнейших туземных вельмож или сенаторов, и малая часть мелкопоместной шляхты, и когда начали возникать в некоторых областях собрания дворян или сеймики (маленькие местные сеймы или съезды дворян), которые в последствии, грамотою Сигизмунда Августа 30 Декабря 1565 года, открыты были во всех тех уездах, где только находились судебные места. Сами же места сии, к которым принадлежали суды: гродский, земский, воеводский, старостинский, маршалковский и державцев, введены были в некоторых областях Литвы частию в царствование Казимира II (1440-1492), частию в правление сына его Сигизмунда II (1506-1548).

Чтож касается новых должностных лиц, носивших в Польше разные названия, то появление их в Литве предшествовало учреждение в ней представительных палат и судебных мест. Из таковых лиц введены в Литве: в 1413 г. при Витовте Кейстутовиче - воеводы и кастеляне; в 1457 г. при Казимире II Ягелловиче - сенаторы, земские послы, а в 1470 г. старосты и судьи; в 1492 г. при Александре II Казимировиче - великий и надворный маршалы, в 1499 г. подкоморий, хорунжий, чесник, подчаший, маршалок и державца, а в 1501г. подсудок и кухмистер; в 1530 г. при брате его Сигизмунде II Казимировиче - гетман литовский, писари, наместники, маршалки в помощь судьям и адвокаты. окончились на Люблинском сейме в 1569 году договарами, которые заключены были: а) между уполномоченными Польши и трех литовских земель - Подляской 5 марта, Волынской 26 мая, Киевской 5 июня и б) 1 июля между представителями Польши с одной - и прочих Литовских областей с другой стороны.

Этими договорами утверждены следующие главныя правила, на которых основано взаимное соединение Литвы и Польши:
1) Поляки и Литовцы соединяются в одно государство под властью общего, избираемого им совокупно, государя с присвоением ему титула Короля Польскаго и Великаго Князя Литовскаго.
2) Постановлено иметь общий сейм из земских послов обоих народов.
3) Узаконено, что в землях Волынской, Киевской и Подляской, признанных, на основании вышесказанных Люблинских договоров, не Литовскими, а Польскими землями, должны быть определяемы к должностям только туземные дворяне, и что каждый из них, без различия вероисповедания греческаго и римскаго, будет допускаться также и к должностям в Польше, - и сверх того предоставлено первым двум землям (Волынской и Киевской) производить суд по Литовскому Статуту и употреблять язык русский во всех государственных и судебных делах.
4) Дозволено приобретать законными способами недвижимые земские имения Полякам в Литве, а Литовцам в Польше.
5) Постановлено сравнить все русско-литовское дворянство в политических правах и преимуществах с дворянством польским (условие первостепенной важности, купленное дорогою для литовских дворян ценою независимости самого их отечества), а имения князей, вельмож, шляхты и духовенства как римского, так и греческаго исповедания, в Литве, Волыни, Киеве и Подлясье, освободить от податей казне и налогов, кроме платы двух грошей() с влоки () или одного гроша с дыма.

Примечания:

1) В Литовском Княжестве три четверти населения составляли Русские, а одну четверть - Литовцы (Зубрицкий, с.247)

УПРАВЛЕНИЕ.

Русские князья, владевшие этими областями на древнем родовом праве, подобно своим предкам XI и XII вв., подчиняясь власти вел. князя литовского, обязывались служить ему верно и платить дань со своих владений, а он им жаловал их княжения в вотчину на наследственном праве или иногда во временное владение, до «своей господарской воли». Этим разрушено было старинное родовое владение князей. К началу XVI в. они стали служилыми вотчинниками, полными собственниками своих княжеств и вместе со знатнейшими русскими боярами и литовскими вельможами образовали землевладельческую аристократию, подобную польской и даже более влиятельную. Члены этой аристократии, паны, составили правительственный совет, или раду вел. князя литовского, которая сильно ограничивала его власть. По привилею вел. кн. Александра 1492 г. литовский государь не мог без согласия панов рады вести сношения с иноземными государствами, издавать и изменять законы, распоряжаться государственными доходами и расходами, назначать на должности; мнения рады король признавал для себя обязательными и даже в случае своего несогласия с ними принимал их к исполнению «ради своей и общей пользы». Вместе с тем в Литве введены были по примеру Польши высшие правительственные должности - уряды, становившиеся со временем пожизненными владениями гетмана, главного предводителя войск, канцлера , хранителя государственной печати, двух подскарбиев, министров финансов, земского, ведавшего общегосударственные доходы и расходы, и надворного по дворцовому хозяйству; начальниками отдельных областей, которыми прежде управляли русские князья по соглашению с вечевыми городами, назначались воеводы, от которых зависели каштеляны, коменданты городов, помощники воевод, и старосты поветов , округов, на которые делились воеводства. Так центральное и областное управление Литвы - Руси приблизилось к польскому и получило аристократический строй.

Привилеями, как общими или земскими, данными всему княжеству, так и местными или областными, в Литовской Руси устанавливались сословные права и отношения, подобные тем, какие существовали в Польше. На Городельском сейме 1413 г., подтвердившем соединение Литвы с Польшей, издан был привилей, по которому литовские бояре, принявшие католицизм, получили права и привилегии польской шляхты; привилей Казимира 1447 г. распространил эти права и на православную знать. По этим привилеям литовско-русские землевладельцы уравнивались с польскими в правах владения вотчинами и жалованными имениями и освобождались от налогов и повинностей, за исключением некоторых маловажных, имевших не столько финансовое, сколько символическое значение, как знак подданства; крестьяне господские изъяты были от суда великокняжеских урядников и подчинены юрисдикции своих господ; сверх того, привилей Казимира воспретил переход крестьян с земель частных владельцев на великокняжеские и обратно; эти постановления положили начало закрепощению крестьян в Литовском княжестве по примеру Польши, где крепостное право установлено было еще в XIV в. Общие и местные привилей постепенно сравняли литовско-русское дворянство в правах и вольностях с польской шляхтой и сообщили ему значение господствующего сословия в княжестве с обширной властью над крестьянским населением, жившим на его землях, и с влиятельным участием в законодательстве, суде и управлении. Такое положение литовско-русской шляхты закреплено было в XVI в. законодательным сводом Литовского княжества, Литовским статутом. Начало этому своду положено было при Сигизмунде I изданием Статута 1529 г. После этот первый свод неоднократно пересматривали и дополняли, соглашая его с польским законодательством, вследствие чего на этом уложении отразилось сильное влияние польского права, смешавшегося в Статуте с древнерусскими юридическими обычаями, какие сохранились в Литовской Руси от времен «Русской правды». В окончательной редакции Литовский статут был издан на русском языке при Сигизмунде III в 1588 г. По второму Статуту, утвержденному на Виленском сейме в 1566 г., в Литовском княжестве вводились подобные польским поветовые шляхетские сеймики, которые собирались в каждом повете (уезде) для выбора местных земских судей в сословный шляхетский суд, а также для избрания земских послов, т. е. представителей шляхты, на общем, или вольном, сейме, по два от каждого повета. Литовский сейм, установленный Городельским договором, первоначально состоял только из литовских князей и бояр. Привилегированное положение, в какое этот договор ставил литовскую знать, большею частью окатоличившуюся, перед русской православной, побудило присоединенные к Литве русские области подняться против литовского правительства, когда по смерти Витовта (1430 г.) произошла новая усобица между Гедиминовичами. В этой борьбе русские князья и бояре завоевали себе права литовских вельмож и около половины XV в. получили доступ на сейм, который стал общим, или вальным, как его теперь называли. Но сейм и после того сохранял аристократический характер: от русских областей на нем являлась только знать, князья и паны, которые призывались все лично и имели решающий голос. В первой половине XVI в., при Сигизмунде I, русско-литовская шляхта ведет шумную борьбу со своей знатью и добивается призыва на вальные сеймы. Статут 1566 г. устроил сеймовое представительство русско-литовской шляхты по образцу польского шляхетского сейма; в вопросе о продолжении литовско-польской унии она была за вечное соединение с Польшей: слияние русско-литовского сейма с польским по люблинским постановлениям 1569 г. вполне уравнивало ее в политических правах с польской шляхтой.

РУССКО-ЛИТОВСКОЕ И ПОЛЬСКОЕ ДВОРЯНСТВО.

Когда Екатерина II присоединила к России Белоруссию и правобережную Малороссию, то она с удивлением обнаружила там халопов - православных и униатов и дворян - исключительно поляков-католиков. А куда же делись тысячи русских дворян? Поляки и заезжие иезуиты соблазнили русское дворянство, и за первую половину XVII века русские князья, бояре и дворяне полонизировались на 98 процентов

Русские историки XIX века, говоря о захвате западных и южных русских княжеств, шутили, что победила не Литва, а ее название.

Литовские князья были смелыми и опытными полководцами, а их дружины хорошо закалены непрерывными войнами с тевтонскими рыцарями. Естественно, жители русских городов были заинтересованы иметь такого князя в качестве защитника.

Вопреки мнению советских ученых, никакого закабаления русского народа «литовскими феодалами» попросту не было. В присоединенных к Литве русских княжествах происходила лишь замена князей Рюриковичей на литовских князей Гедиминовичей. Как писал советский историк Н.М. Иванов: «Явление это напоминает появление на Руси несколькими столетиями раньше Рюриковичей».

В ряде случаев литовцы оставляли на престолах и князей Рюриковичей, ставших вассалами Великого княжества Литовского. У литовских князей около 80% жен были княжны Рюриковны.

Не только литовские князья, но и их дружинники быстро научились говорить по-русски. Нет никаких данных о массовом переселении этнических литовцев на захваченные русские земли. Мало того, процент этнических литовцев в дружинах великих князей литовских и их вассалов, княживших в русских землях, в течение XIV века неуклонно падал, и в начале XV века литовцы там не составляли и пяти процентов.

Литовские бояре и дружинники, приехавшие вместе со своими князьями в русские города, женились на русских и обрусевали в первом или втором поколении.

Этнические литовцы не имели своей письменности. Переписку Миндовга и Гедимина с Ордой и Римом вели… немецкие монахи. Ну а когда князь Ольгерд вступил в переписку с константинопольским патриархом, его грамоты на греческом языке составляли русские. До 1387 г. у литовских князей не было даже собственной канцелярии.

Таким образом, с конца XIII века и до середины XVI века в этнической Литве не было письменности как таковой, а в русских землях, входивших в состав ВКЛ, государственным языком был… русский, а вся документация велась на кириллице, поскольку литовцы вообще не имели своей письменности.

Некоторые проблемы возникали с религией. Дело в том, что население этнической Литвы было убежденными язычниками. Литва крестилась в конце XIV - начале XV веков, то есть литовцы стали последним в Европе народом, принявшим христианство.

Однако литовские князья не только не пытались принудить русских принять язычество, но даже не пропагандировали его. Мало того, литовские князья начали исповедовать двоеверие, а то и троеверие. Причем, речь идет не о попытках сочетать христианские обряды с языческими, как это было, скажем, на Руси в XI-XII веках. Литовские князья в русских землях соблюдали все православные обряды, а, переезжая в Литву, немедленно становились язычниками. А при необходимости, например, заключая договор с крестоносцами или поляками, принимали католичество, что, впрочем, никак не отражалось на выполнении ими православных и языческих обрядов. Большинство князей Гедиминовичей были крещены по православному обряду.

В 1564 г. князь Андрей Курбский бежит за рубеж, спасаясь от репрессий Ивана Грозного. Советские историки изображали его гнусным изменником, бежавшим к полякам. На самом же деле он попал в русский мир, пусть и немного иной, чем на родной Ярославщине. Так, например, термин «боярин» уже лет 20-30 как стал выходить из употребления и заменяться термином «szlachta».

Король Сигизмунд-Август щедро одарил Курбского землями: в Литве он получил староство Кревское (позднее в составе Виленской губернии), на Волыни — город Ковель, местечки Вижну и Миляновичи с десятками сел. Сперва все эти поместья были пожалованы Курбскому в пожизненное владение, но впоследствии «за добрую, цнотливую [доблестную - А.Ш.], верную, мужнюю службу» они были утверждены за Курбским на правах наследственной собственности. В Польше и Литве Андрея Курбского величали князем Ковельским.

Там князь нашел для себя новое поприще — борьбу за чистоту православия в условиях религиозного плюрализма Великого княжества Литовского. В 70-е годы XVI века в его имении Миляновичи под Ковелем сформировался своего рода книжный центр, где создавались, переводились и переписывались разные сочинения, но в первую очередь - классика православной литературы. В него до 1575 г. входил шляхтич Амброджий, затем М.А. Оболенский, а после его смерти в 1577 г. - Станислав Войшевский.

Учился ли Курбский белорусскому и украинскому языкам? Да он попросту и не знал о таковых.

А вот в 1566 г. из Москвы в Литву уехал знаменитый «первопечатник» Иван Федоров. Он приезжает в Западную Белоруссию и на Западную Украину и начинает печатать русским шрифтом те же книги, что и печатал в Москве. Тот же русский шрифт, тот же русский язык - не знал бедный Федоров, что в Заблудове и Львове уже кончался второй этап белоруссизации и украинизации.

Между прочим, русский шрифт, которым Иван Федоров начал печатать книги в Москве, не был его изобретением. В 1491 г. немецкий студент Рудольф Борсдорф изготовил по заказу краковского печатника Швайпольта Филя «русский шрифт». В том же 1491 году и вышли две первые печатные книги на русском языке — «Осмогласник» и «Часослов». Они распространялись как в Великом княжестве Литовском, так и в Великом княжестве Московском.

Встречались ли в Литве Курбский и Федоров? Документальных свидетельств об этом не сохранилось. Однако с учетом их длительной литературной и просветительной деятельности они попросту не могли не встречаться. Я уж не говорю, что интеллигентная прослойка в русской Литве была очень тонка. Кстати, историк Е.Л.Немировский утверждает, что «Курбский и Иван Федоров знали друг друга еще в Москве… Не исключено, что именно Курбский рекомендовал князю Острожскому пригласить к себе Ивана Федорова. Он принимал определенное участие и в подготовке к печати Острожской Библии».

В 1574 г. в Львове Иван Федоров печатает «Азбуку». Чью азбуку? Понятно, что русскую! Заметим, что якобы украинское слово «друкарня» тогда равно использовалось в Москве, Минске и Львове. А чуждым русскому языку словом «типография» мы обязаны Петру I и любимым им немцам.

В 1561 г. монах Исаия из города Каменец Польский отправился в Москву за оригиналами книг на русском языке, чтобы печатать их «слово в слово»: «…в нашем государстве христианском руском Великом княжестве Литовском выдати тиснением печатным нашему народу христианскому, да и русскому московскому».

Во Львове и на Волыни в русский язык в конце XVI века начинают проникать полонизмы. «Как поляки в свой язык намешали слов латинских, которые тоже и простые люди по привычке употребляют, так же и Русь в свой язык намешали слов польских и оные употребляют», - писал анонимный автор «Перестороги» - антиуниатского полемического произведения, написанного в Малороссии в 1605-1606 гг.

Надо ли говорить, что князь Курбский решительно выступил против полонизмов в русском языке и в пылу полемики назвал польский язык «польской барбарбарией».

Точно также язык москвичей обогащался десятками татарских слов. Тем не менее, в XV веке речь москвичей гораздо больше отличалась от языка новгородцев, чем, скажем, от языка жителей Смоленска - подданных Великого княжества Литовского.

Итак, русское дворянство в Литве оставалось верно русскому языку и православной вере. Зато нравы польской шляхты русское дворянство, как католики, так и православные, воспринимали в полном объеме. У ляхов были законы, но их шляхта жила по понятиям, и главным арбитром в спорах была сабля.

Но вот когда Екатерина II присоединила к России Белоруссию и правобережную Малороссию, то она с удивлением обнаружила там халопов - православных и униатов, говорящих на диалектах русского языка, и дворян - исключительно поляков-католиков. А куда же делись тысячи русских дворян? Может, поляки поголовно всех вырезали? Никакой резни не было. Поляки и заезжие иезуиты соблазнили русское дворянство, и за первую половину XVII века русские князья, бояре и дворяне полонизировались на 98 процентов.

Почему же это произошло? Тут, несомненно, сыграли роль и притеснения православных дворян, проводимые польскими властями, а главное то, что ляхи предложили просвещение, политическую свободу, вольности обычаев и нравов. Не последнюю роль сыграл и секс.

Рассмотрим все по порядку. С притеснениями православной шляхты все понятно - запрет на занятие многих должностей, препятствия в карьере тем, кто служил королю или в выборных органах, лишение ряда привилегий, данных католической шляхте, дополнительные налоги и подати, и т. д.

Замечу, что речь идет не только о «мрачном средневековье». В октябре 1766 г. на сейме глава польской католической церкви епископ Солтык официально заявил: «Если бы я увидел отворенные для диссидентов [т. е. православных — А.Ш.] двери в сенат, избу посольскую, в трибуналы, то заслонил бы я им эти двери собственным телом, пусть бы стоптали меня. Если бы я увидел место, приготовленное для постройки иноверного храма, то лег бы на это место, пусть бы на моей голове заложили краеугольный камень здания».

Ну а теперь от системы принуждения перейдем к методам совращения дворянства. Начнем с просвещения. Культурный уровень домонгольской Руси был намного выше, чем в Польше. Речь идет и о просвещении, и о литературе. Замечу, что первые польские литературные произведения относятся ко второй половине XIII века.

Однако татаро-монгольское нашествие, а также культурная и экономическая блокада Руси, осуществленная на севере - шведами, на западе - поляками, а на юге - татарами, а позже - турками, существенно замедлила развитие науки и искусства в Московском государстве. Замечу, что немалую роль в этой блокаде сыграл и Рим. До нас дошло множество папских булл (посланий) к шведам, ганзейцам и полякам с призывами не пропускать из западных стран к схизматикам товары, книги, мастеров и ученых.

Конец XV и XVI века в Западной Европе - время Великих географических открытий, эпоха Возрождения в искусстве и резкий скачок в науке и технике. Все западные новшества свободно попадали в Речь Посполитую и с огромным трудом - в Московию.

Еще в 1400 г. в Кракове был открыт университет (академия). При короле Стефане Батории просвещение в Речи Посполитой оказывается в руках иезуитов. Отцы-иезуиты в 1570 г. открывают в Вильно коллегию (школу), которая в 1578 г. королевским указом была преобразована в университет (академию) и уравнена в правах с Краковским университетом.

Замечу, что против этого преобразования категорически выступали высшие должностные лица Великого княжества Литовского - канцлер Николай Радзивилл Рыжий (кальвинист) и вице-канцлер Евстафий Волович (православный). Они-то прекрасно понимали, что цели иезуитов — не просвещение польского юношества, а насаждение католической реакции.

В 1579 г. иезуиты основали коллегию в Полоцке, а в 1582 г. - в Риге.

Иезуиты, как писал православный священник В.А.Беднов в книге «Православная церковь в Польше и Литве»: «…всецело захватили воспитанию юношества в свои руки. Им давали своих детей не только католики, но и «разноверцы», в том числе и православные, а они делали их горячими приверженцами латинства, преданными и послушными своими слугами. Под влиянием иезуитов знатные диссидентские и православные фамилии начали быстро переходить в лоно католической церкви. Как легко и быстро в первой половине XVI века польско-литовские паны принимали реформацию, так теперь легко они обращались к Риму и оставляли свои протестантские воззрения. Католическая реакция росла все больше и больше; католичество усиливалось и торжествовало над своими врагами».

Православному священнику Беднову вторит еврейский историк Илья Левит: «Но с конца XVI века православное дворянство стало исчезать, особенно быстро этот процесс пошел в первой половине XVII века. Это явление связывают с деятельностью иезуитов. С конца XVI века знаменитый орден начинает активно действовать в Речи Посполитой. Целью иезуитов было вернуть в католичество протестантов (их в то время развелось довольно много) и распространить свет католической веры на православных. Для этого они, за редким исключением, не употребляли насилия… Их главным оружием стали школы (как и в других странах). В православных районах иезуиты основали десятки школ, а в Вильнюсе даже университет. Школы их имели два достоинства. Во-первых, они были бесплатными. Получая щедрые пожертвования во всем мире, орден мог не брать регулярной платы за учебу. (Родители, если хотели, могли приносить добровольные дары деньгами или продуктами). Для небогатой шляхты это было важно. Во-вторых, иезуитские школы по тому времени были бесспорно хороши, что признавал даже враг иезуитов и большой знаток тогдашней педагогики Ян Амос Каменский. Из этих школ люди выходили прилично образованными. Особенно ценилось знание латыни. Это тогда был признак культурного человека, как, скажем, в XIX веке - знание французского языка».

А вот мнение поляка Фаддея Булгарина: «Почти вся Литва и лучшее Литовское шляхетство было православного греческого исповедания; но когда не только православных, но даже униатов отдалили от занятия всех важных мест в государстве, и стали принимать в католическую веру знатную православную шляхту — пожалованием старост, ленных и амфитеугических имений, и когда в присутственные места, в школы и в дворянские дела вообще ввели польский язык, все литовское шляхетство мало-помалу перешло к католицизму. При Сигизмунде III и наша фамилия перешла в католическую веру, и получила несколько имений под различными титулами…

Итак, первая и главная, а лучше сказать, единственная радикальная причина упадка Польши была власть иезуитов, истребивших истинное просвещение и укоренивших в умах нетерпимость. Вторая причина, следствие первой, была слабое правление избирательных королей (после Ягеллонова рода), а особенно последних королей Саксонского дома».

В коллегиях или университетах юные русские шляхтичи оказывались в окружении толпы сверстников, в совершенстве овладевших польским языком, знакомились с родней однокашников-католиков.

Юные польки были куда более раскованы и фривольны, чем православные шляхтянки. В итоге повсеместно заключались смешанные браки, причем венчание обязательно проводилось по католическому обряду, и жениху приходилось переходить в латинскую веру.

Главное, что иезуитские коллегии и университеты прививали презрение к православным людям - как к хлопам, так и к дворянам и попам. Во врата коллегии входили православные юноши, а выходили католики, считавшие всех православных невежественными схизматиками.

Секс был не последним аргументом в совращении русского дворянства. Ведь в сексуальном отношении нравы православных русских в XIV-XVI веках, как в Московском государстве, так и в Великом княжестве Литовском, были более чем суровы. Хотите, называйте это целомудрием, хотите — ханжеством или сексофобией, суть от этого не меняется.

Дабы избежать поношений со стороны квасных патриотов, я приведу обширные цитаты из статьи исследователя Д.Занкова «Блуд бывает всякий…», опубликованной в официальном источнике - журнале «Родина», учредителями которого являются правительство РФ и Администрация Президента РФ.

«Любые формы интимных контактов воспринимались как блуд. Не был исключением и секс между супругами. Любое начало интимной жизни рассматривалось как растление души и тела, понижение нравственного состояния человека. Приведем типичные примеры начала исповедного чина. “Как чадо и братие, впервые растил девство свое и чистоту телесную осквернил, с законною женою или с чужою”. “Как в первых растлил девство свое: блудом ли или с законною женою, ибо блуд бывает всякий” (Вопрос мужам и отрокам / «А се грехи злые смертные…». Любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России. Документы и исследования. М., 1999. С. 62, 63)…

Священнослужители допускали секс в браке как единственно возможное средство продолжения рода - любое проявление чувственности, не имеющее своей целью воспроизведение потомства, строго осуждалось. Количество сексуальных контактов стремились ограничить. По подсчетам Пушкаревой, если бы русский человек соблюдал все церковные предписания, то он не мог бы заниматься сексом более пяти раз в месяц. Причем иметь больше одного интимного контакта за ночь также признавалось достаточно серьезным грехом».

У православных в XIV—XVI веках жены не имели права участвовать в пирах и званых обедах.

Ну а у поляков женщины еще в XIV веке пользовались большой свободой. Приведу также обширную цитату из исследования Збигнева Лев-Старовича «Секс в польской культуре».

«Так, польский историк XIX века Кароль Шайноха отмечал, что «жена была любовницей, другом... В XVI-XVIII вв. существовало много эротизма в литературе, порнография распространялась в частных рукописях. Спали обнаженными, лишь позже стали надевать ночные рубашки. Были известны многочисленные возбуждающие средства, злоупотребление которыми приводило к плачевным результатам. Например, гетман Конецпольский “умер через несколько недель после женитьбы от стимулятора, который он употреблял ради молодой жены”.

В XVIII в. при дворе последнего короля Речи Посполитой Станислава Августа, а также при многочисленных дворах аристократии обычаи обрели далеко идущую свободу…

Женщины появлялись в прозрачных, легких одеждах. Нарядные и остроумные, а вместе с тем злые, вмешивающиеся в политику, они легко завязывали романы с дипломатами соседних государств… Широкое распространение получили измены, разводы, сексуальные оргии.

В этот период, пишет Василевский, супружеская верность рассматривалась как оскорбление хорошего тона, девственница как аномалия, голубая гетера как норма. Волна разводов докатилась до мелких аристократов, шляхты, низших слоев. Мода все больше обнажала бюст, колени, не соблюдалась даже видимость скромности. Свобода нравов царила в среде аристократии и связанных с ней кругах шляхты».

Уже в XVI веке в Польше дамы по французской моде появляются в декольте, из Франции, Германии и Италии поступает эротическая литература и порнографические гравюры.

Понятно, что это не может не привлекать молодых православных русских шляхтичей и особенно шляхтянок. Результат тот же: переход в католичество, смешанные браки и постепенная полная полонизация знатных семейств.

Вот несколько характерных примеров. Начнем с самого знаменитого и богатого польского рода — князей Чарторыских (в некоторых источниках их называют Чарторыйскими или Чарторижскими). Их в XVIII веке именовали просто Фамилией, подразумевая, что Чарторыские фактически правят Речью Посполитой.

Они происходили из рода Рюриковичей - боковая ветвь волынских князей. Есть неподтвержденные сведения, что они породнились с Гедиминовичами. Фамилию они получили от родового владения - старого русского города Чарторыска на берегу реки Стырь на Волыни. Впервые город упомянут в летописи под 1100 годом, тогда он был передан князю Давыду Игоревичу. Сейчас это село Старый Чарторыйск.

До 1622 г. (ряд историков называют другую дату) все князья Чарторыские были православными. А в 1622 г. князь Юрий Иванович перешел в католичество и стал «оказывать сильно покровительство иезуитам». Вместе с ним перешел в католичество и его сын воевода волынский Николай-Юрий. Второй сын Юрия Андрей стал монахом Адрианом в ордене бернардинцев. Наконец, сын Николая Казимеж-Фрориан стал архиепископом гродненским, а с 1673 г. - примасом Польши.

Как видим, с переходом в католичество у Чарторыских русские имена менялись на польские. Внуки русского князя Юрия Ивановича говорили только по-польски и считали себя поляками.

А теперь перейдем к еще одному знаменитому польскому аристократическому роду -Вишневецким. Род свой они ведут от Дмитрия (православное имя Дмитрий, а языческое - Корибут), князя Новгород-Северского, сына великого князя литовского Ольгерда. Правнук Корибута Солтан построил замок Вишневец. После смерти бездетного Солтана замок перешел к его племяннику Михаилу Васильевичу, который и стал первым князем Вишневецким. Все князья Вишневецкие были православными. Православными - мало сказать, их в Великом княжестве Литовском и Московском государстве величали «ревнителями православия».

А внук первого князя Вишневецкого староста Черкасский и Каневский Михаил Александрович стал предводителем запорожцев. С некоторой натяжкой его можно назвать «батькой войска запорожского». Именно он построил крепость на острове Малая Хортица. В 1556 г. Дмитрий Вишневецкий предложил передать Ивану Грозному королевские земли - Черкассы, Канев и другие города. Но царь, увлеченный идеей Ливонской войны, не желал ссориться с Польшей и потому предложил лишь самому Дмитрию с дружиной перейти на службу Москве. На «подъем» Вишневецкому выдали огромную по тем временам сумму - 10 тысяч рублей. В Москве Вишневецкому царь дал «на кормление» город Белев и несколько сел под Москвой. Так Иван потерял «Богдана Хмельницкого» и приобрел хорошего кондотьера.

Однако через несколько месяцев князь Дмитрий покидает русскую службу и основывает новую Сечь на острове Монастырском (сейчас в черте города Днепропетровска).

В 1564 г. князь Дмитрий был взят в плен турками и повешен на крюке за ребро в Стамбуле. В малороссийском эпосе князь стал казаком Байдой.

А вот племянник «казака Байды» воевода русский Константин Константинович первым в роду Вишневецких в 1595 г. перешел в католичество.

Другой знаменитый представитель рода Вишневецких - Иеремия-Михаил - в 1631 г. в возрасте 19 лет, послу учебы у иезуитов перешел в католичество, за что был проклят своей матерью. Иеремия или, как его звали казаки, Ярёма, стал палачом украинского народа в ходе войны с Богданом Хмельницким. Замечу, что Ярёма первоначально командовал не королевской, а собственной частной армией.

Сын же Ярёмы Михаил-Томсен Вишневецкий (1640-1673) в 1669 г. был избран королем Речи Посполитой.

А теперь перейдем к еще более знаменитому польскому аристократическому роду - князьям Острожским.

Острожские - потомки русских галицких и волынских князей, получили прозвище по городу Острогу. Князь Константин Константинович Острожский приютил бежавшего из Москвы первопечатника Ивана Федорова, напечатавшего в Остроге в 1581 г. Острожскую библию. В конце XVI века князьям Острожским принадлежало 24 города, 10 местечек и более 100 сел и деревень. Острожские решительно поддерживали православную церковь в борьбе с униатами.

Увы, сын Константина Константиновича Иван (1554-1620) после учебы в иезуитской коллегии первым в роду принял католичество и стал называться Янушем.

Дочь Януша Анна-Алоиза основала в Остроге иезуитскую коллегию и, изгнав из своих имений 40 православных священников, отдала ксендзам их приходы, а затем вышла замуж за графа Яна Ходкевича - знаменитого польского полководца. Замечу, что русско-литовские дворяне Ходкевичи несколько столетий были православными, но, в отличие от других русских дворянских родов, во второй половине XVI веке перешли в кальвинизм, а уже в начале XVII века - в католичество. Сам Ян Ходкевич получил образование в иезуитской коллегии в Вильно и тоже стал католиком.

Князья Друцкие были Рюриковичами - потомками короля Даниила Галицкого и, соответственно, православными. Так, князь Павел Григорьевич Друцкий-Любецкой в 1617 г. основал в городе Луцке (Западная Украина) православное братство, а его родной брат Иван стал католиком Яном. Сын же Яна Григорьевича, тоже Ян, подался в монахи ордена иезуитов.

Князь Андрей Курбский в Великом княжестве Литовском активно боролся против засилья католиков, но его потомки после смерти отца перешли в католичество.

А вот род брянских бояр, пошедших на литовскую службу в XV веке. Их родоначальником был Семен Сапега (или Сопига), писарь великого князя литовского Казимира Ягелончика, известный по многим сохранившимся документам 40-х годов XIV века. Два его сына - Богдан и Иван - стали родоначальниками рода Сапег. К концу XVII века Сапеги стали одним из самых влиятельных семейств в Великом княжестве Литовском. Первым из Сапег перешел из православия в католицизм Иван Семенович. Причем, сыновья его остались православными. Несколько из Сапег перешли в кальвинизм, а остальные в конце XVI - начале XVII веков - в католичество.

В первой четверти XVII века католичество принимают представители знатных русских родов - князья: Януш Заславский, Петр Збаражский, Самуил и Карл Корецкие, Симон Сангушко и т. д. Напомню, что и тысячи простых православных шляхтичей «добровольно-принудительно» перешли в католичество.

Любопытно, что даже герой польского романа Генриха Сенкевича и одноименного фильма Ежи Гофмана, снятого в 1969 г., пан Володыевский - реальный исторический персонаж. Звали его не Михал, а Ежи. Как писал О.О.Бузина в книге «Тайна история Украины-Руси»: «Он был просто помешан на идее выгодной женитьбы. История умалчивает, почему бабы долго не интересовались “первой саблей Речи Посполитой”. Осуществить свой “проект” Володыевскому удалось только в сорок два года, покорив сердце некой Кристины Езерковской. К тому времени “роковая женщина” уже успела похоронить трех мужей, унаследовав их имущество. “Маленькому рыцарю” это очень нравилось, так как он смог наконец стать богатым человеком и ротмистром в Каменецкой крепости.

В фильме “Пан Володыевский” пан Михал геройски взрывает крепость, чтобы она не досталась туркам. Но все это брехня - крепость стоит до сих пор. Если не верите, поезжайте в Каменец. А весь “героизм” Володыевского состоит в том, что он дал себя укокошить доброй порции турецкой картечи в тот самый момент, когда уже собирался позорно сдать врагу Каменец. Спаслась только его жена, ничуть не похожая на храбрую Басю Езерковскую из романа Сенкевича - накануне осады она дала деру из крепости, став после смерти очередного мужа рекордсменкой — четырежды вдовой».

Самое забавное, что пан Володыевский по национальности… русский. Бедный род волынских дворян Володыевских в начале XVII века раскололся после того, как часть их приняла католичество. Кстати, и в городе Каменец-Подольском «во времена пана Володыевского» русских было раза в 3-4 больше, чем поляков. Другой вопрос, что сейчас в Киеве их обзовут украинцами. Но в Каменец-Подольском были Русские ворота, Русский фольварк и т. д., а вот украинских топонимов — нэма. Стал ротмистром пан Ежи, только набрав три десятка наемников, а деньги на них он как раз получил от панны Езерковской.

Какой-нибудь полонофил попеняет мне: мол, придрался к художественному фильму. Так, пардон, реальный Ежи Володыевский - национальный герой Польши. В честь него устраиваются даже спортивные турниры, как, например, «Сабля Володыевского». О подобном польском эпосе метко выразился тот же Олесь Бузина: «Чем хуже дела, тем ярче сказка о них».

Итак, к середине XVII века дворянство (шляхта) Белой и Малой Руси почти полностью полонизировалось. Белорусский народ остался без дворянства. В силу специфического географического положения (набеги татар, возникновение Запорожской сечи и т.д.) роль дворянства в Малой Руси стала играть казацкая старшина.

Екатерина II щедро возводила в дворяне казацкую старшину в Малороссии. Заведующий Московским архивом Министерства императорского двора профессор Л.М. Савельев писал по сему поводу: «Сподручнее и легче было доказывать свое непростонародное происхождение через посредство Польши. Лях и шляхтич всегда был в глазах малоросса одно и то же; престиж шляхетства всегда окружал все польское. И вот какой-нибудь самый обыкновенный казацкий сын Василенко (по Василью-отцу), выдвинувшись на маленький уряд, начинает подписываться на польский манер Базилевским, Силенко-Силевичем, Гребинка-Грабянкою и т. д.; а то и просто берет любую польско-шляхетскую фамилию, без всякого на то основания, как, например, сделали Будлянские родственники Разумовских, да и казаки Розумы по тому же приему превратились в Разумовских…

Конечно, малорусское панство заинтересовано было в польском своем происхождении исключительно постольку, поскольку с ним было легче доказать свое шляхетство. А за шляхетство пан готов был объявить себя не только поляком, но венгром, сербом, греком, кем угодно, так как лишь домашнее свое малорусское происхождение клало бесповоротно клеймо простонародности. Карновичи производили себя от дворянского рода, Кочубеи - от татарского мурзы, Афендики - от кого-то молдавского бурколаба, Капнисты - от мифического венецианского графа Капнисси, жившего на о. Занте, Иваненки - от не менее мифического волоха дубосарского гетмана Ивана Богатого Ионенка».

Вся Малороссия хохотала над хождением во дворянство свыше 100 тысяч малороссийских старшин, мещан и попов. В «самиздате» ходили десятки пародий и памфлетов типа «Доказательства Хама Данилея Куксы потомственны»:

И за купця у Остеръ отдав свою дивку,

Зъ казенного мужика зробывся я паномъ.

В Белоруссии наблюдалась совсем иная картина - все без исключения помещики считали себя поляками. Кроме того, с поляками ассоциировали себя городская администрация и часть городских мещан. Однако свыше 90% населения Белой Руси в XVIII - начале XIX веков составляло крестьянство. Иногда они называли себя русскими. Ну а чтобы не подвергнуться репрессиям помещиков, осторожничали: у нас «проста мова, проста вера, а мы сами тутэйшие».

Александр Широкорад,
военный историк, писатель, публицист

В современной Польше её граждане уравнены в правах и сословных различий не имеют. Однако каждый поляк хорошо знает значение слова привилегированное сословие существовало в государстве почти тысячу лет, начиная с 11 века и по начало 20, когда в 1921 году были упразднены все привилегии.

История возникновения

Существуют две версии возникновения верховного дворянства Польши, шляхты.

По первой, считающейся более правдоподобной и принятой официально, считается, что польская шляхта возникла эволюционно в результате социально-экономических преобразований.

Разрозненные славянские племена, жившие на территории Восточной Европы, постепенно разрастались и объединялись в союзы. Самый крупный получил название ополе. Первоначально во главе ополя стоял совет старейшин, избиравшийся из представителей самых сильных и уважаемых родов. В дальнейшем управление отдельными территориями ополя было разделено между старейшинами и стало передаваться по наследству, а сами старейшины стали называться князьями.

Постоянные войны и конфликты между князьями привели к необходимости создания воинских подразделений. Воины набирались из числа свободных людей, не привязанных к земле. Из этого-то класса и выросло новое привилегированное сословие - шляхта. В переводе с немецкого языка слово «шляхта» означает «сражение».

А вот что представляет собой вторая версия возникновения сословия. Она принадлежит профессору Краковского университета, Францишеку Ксаверию Пекосинскому, жившему в 19 веке. По мнению учёного, польская шляхта не была рождена эволюционно в недрах польского народа. Он убеждён, что первые шляхтичи были потомками полабов, воинственных славянских племён, вторгшихся на территорию Польши в конце 8 - начале 9 века. В пользу его предположения говорит тот факт, что на родовых гербах самых древних шляхетских семей изображены славянские руны.

Первые летописи

Первое упоминание о польских рыцарях, ставших родоначальниками дворянского сословия, сохранилось в летописи Галла Анонима, умершего в 1145 году. Несмотря на то, что составленная им «Хроника и деяния князей и правителей польских» подчас грешит историческими неточностями и пробелами, она всё же стала главным источником сведений о формировании польского государства. Первое упоминание о шляхте связано с именами Мешко 1 и его сына, короля Болеслава 1 Храброго.

В правление Болеслава было установлено присвоение статуса «владыки» каждому воину, оказавшему королю значительную услугу. Об этом есть запись, датируемая 1025 годом.

Король польских рыцарей

Болеслав 1 Храбрый жаловал почётное звание не только князьям, но и рабам, хотя первые вытребовали себе особый статус - «можновлады», чем гордились особо. Вплоть до конца 11 века владыки, они же - рыцари, они же - родоначальники шляхетского сословия, не имели своих земельных владений.

В 12 веке, при Болеславе Кривоустом, рыцарское сословие из перекати-поле превратилось в землевладельцев.

Европа середины прошлого столетия знает рыцарей как воинов церкви, несущих христианскую веру язычникам. Польские же рыцари начинались не как воины церкви, а как защитники князей и королей. Болеслав 1 Храбрый, учинивший это сословие, и был сначала князем Польши, а потом самопровозглашённым королём. Он правил почти 30 лет и остался в истории как очень умный, хитрый и смелый политик и воин. При нём Королевство Польское значительно расширилось за счёт присоединения чешских территорий. Болеслав ввёл в состав Польши часть Великой Моравии. Благодаря ему город Краков, столица Малой Польши, навсегда вошёл в Королевство Польское. Долгое время он был столицей государства. Это и по сей день - один из самых крупных городов страны, важнейший культурный, экономический и научный её центр.

Пясты

Династия Пястов, к которой принадлежал король Болеслав, правила страной четыре века. Именно при Пястах Польша пережила период наиболее бурного развития во всех областях. Основы современной культуры Польши были заложены именно тогда. Не последнюю роль в этом сыграла христианизация страны. Процветали ремёсла и сельское хозяйство, были установлены прочные торговые связи с приграничными государствами. Шляхетское сословие активно участвовало в процессах, способствующих развитию и возвеличиванию Польши.

Разделение шляхты и рыцарства

К польская шляхта представляла собой довольно многочисленное и очень влиятельное сословие. Теперь вступить в него просто так, за рыцарский подвиг, стало нельзя. Были приняты законы об индигенате, адопции и нобилитации. Шляхтичи отгораживались от прочих сословий, оказывая давление на короля. Они могли себе это позволить, так как за несколько столетий стали самыми крупными землевладельцами в государстве. А в правление короля Людовика Венгерского добились неслыханных доселе привилегий.

Кошицкий привилей

Людовик не имел сыновей, а его дочери не имели права на престол. Чтобы получить для них это право, он пообещал дворянам-шляхтичам отмену почти всех обязанностей по отношению к монарху. Так, в 1374 г. вышел знаменитый Кошицкий привилей. Теперь все важные государственные должности занимала польская шляхта.

В соответствии с новым договором, дворянство существенно ограничивало власть королевской семьи и верховного духовенства. Шляхтичи освобождались ото всех налогов, за исключением земельного, но и он был мизерным - с одного поля в год взималось всего 2 гроша. При этом дворяне получали жалованье, если участвовали в боевых действиях. Они не были обязаны строить и ремонтировать замки, мосты, городские здания. Во время поездок королевской особы по территории Польши шляхтичи уже не сопровождали ее в качестве охраны и почётного эскорта, с них также была снята обязанность обеспечивать короля продовольствием и жильём.

Речь Посполитая

В 1569 году Королевство Польское объединилось с Великим Княжеством Литовским в единое государство, Речь Посполитую. Политический строй в новом государстве принято называть шляхетской демократией. На деле же никакой демократии не было. Во главе Речи Посполитой стоял избираемый пожизненно король. Его титул не передавался по наследству. Вместе с монархом управление страной осуществлял Сейм.

Сейм состоял из двух палат - Сената и Посольской избы. Сейм состоял из высших государственных чиновников и верховного духовенства, а Посольская изба - их выборных представителей шляхетского сословия. По сути дела, история Речи Посполитой - это история того, как дворянство самовластно и неразумно управляло собственным государством.

Власть шляхты над Польшей

При слабой монархии польские шляхтичи добились огромного влияния на законодательные и исполнительные органы власти. Историками шляхетское самоуправление оценивается как предпосылка к анархии.

Данное заключение построено на неограниченном влиянии шляхтичей на политические и экономические процессы в стране. Шляхта имела право вето, если король намеревался созвать ополчение, принять какой-либо закон или установить новый налог, последнее слово, быть этому или не быть, всегда стояло за шляхтой. И это при том, что само шляхетское сословие было защищено законом о личной и имущественной неприкосновенности.

Взаимоотношения шляхты с крестьянами

После присоединения в 14-15 вв. к Польше малозаселённой Червонной Руси польские крестьяне начали переселяться на новые территории. С развитием торговли сельхозпродукция, произведённая на этих землях, стала пользоваться за рубежом повышенным спросом.

В 1423 году свободы общин крестьян-переселенцев ограничили очередным законом, введённым под давлением шляхетского сословия. По этому закону крестьяне были обращены в крепостных, обязывались исполнять панщину и не имели права покидать местность, на которой проживали.

Взаимоотношения шляхты с мещанами

История Речи Посполитой помнит и то, как шляхта третировала городское население. В 1496 году вышел закон, запрещающий мещанам покупать земельные участки. Причина выглядит надуманной, так как аргументом в пользу принятия данного постановления было лишь то, что горожане имеют тенденцию уклоняться от воинских обязанностей, а закреплённые за землёй крестьяне - потенциальные рекруты. И их городские хозяева-мещане будут препятствовать призыву своих подданных на военную службу.

По этому же закону работа промышленных предприятий и торговых заведений контролировалась старостами и воеводами, назначаемыми из числа шляхтичей.

Шляхетское мировоззрение

Постепенно польская шляхта начала воспринимать себя высшим и лучшим из польских сословий. Несмотря на то, что в общей массе шляхтичи не были магнатами, а имели довольно скромные владения и не отличались высоким уровнем образования, они имели чрезвычайно высокую самооценку, ведь шляхтич - это прежде всего гонор. В Польше слово «гонор» до сих пор не имеет негативного подтекста.

На чём же зиждилось столь необычное мировоззрение? В первую очередь на том, что каждый дворянин, избранный в Правительство, имел право вето. Тогдашняя шляхетская культура подразумевала даже пренебрежительное отношение к королю, которого избирала по своему усмотрению. Рокош (право непослушания королю) ставил монарха на одну ступень с подданными из шляхетского сословия. Шляхтич - это человек, одинаково презирающий все сословия, кроме своего, и уж если сам король для шляхтича - не авторитет и тем более не то что говорить про крестьян и мещан? Их шляхтичи именовали холопами.

Чем же занимала своё время эта праздная часть населения Речи Посполитой? Любимыми занятиями шляхтичей были пиры, охота и танцы. Нравы польских дворян красочно описаны в исторических романах Генрика Сенкевича «Пан Володыевский», «Огнём и мечом» и «Потоп».

Однако всё когда-то кончается. Закончилось и самовластие шляхты.

Польша в составе Российской империи

В конце 18 века часть территорий Речи Посполитой вошла в Вот тогда и начались так называемые разборы шляхты. Под этим термином понимается комплекс мероприятий, проведённых российским правительством. Они были направлены на ограничение безраздельной и нецелесообразной, в рамках государственного развития, власти польского дворянства. К слову сказать, в то время процент дворянского населения в Польше составлял 7-8%, а в Российской империи едва достигал 1,5%.

Имущественный статус шляхтичей не дотягивал до принятого в России. По государеву Указу от 25 сентября 1800 года к дворянскому сословию можно было отнести тех жителей Привислинских губерний (так назывались польские земли в составе России), которые смогут в течение двух лет представить документальные доказательства своего статуса, датируемые шляхетскими 1795 года. Всех остальных распределят по иным сословиям - крестьянскому, мещанскому и вольнохлеборобскому. Во время шляхетского самоуправления в Речи Посполитой шляхетское сословие активно пополнялось новыми членами. К моменту присоединения к Российской империи среди шляхтичей были те, кто успел получить этот статус от Дворянского депутатского собрания, но не имел подтверждения из Герольдии Сената. Эта категория была исключена из списка рассматриваемых на причисление к дворянству.

После польского восстания 1830-1831 годов Сенатом было принято Постановление об упорядочении поляков, относящих себя к шляхте, и о разделении их на три категории с последующим причислением к дворянскому сословию.

С момента вступления в силу данного Постановления Дворянским собраниям запрещалось выдавать полякам свидетельства о дворянстве, если названный статус не был заверен в Герольдии.

Поляки-шляхтичи, представившие документы на предоставление дворянства, были записаны гражданами или однодворцами. Все остальные записывались в государственные крестьяне.

Шляхтичи, не утверждённые в не имели права покупать землю с крестьянами. В конечном итоге они пополнили мещанский класс и крестьянство.

Конец шляхетского сословия

Закончилась эпоха польской шляхты с обретением Польшей (в начале 20 века) независимости от Российской империи. В новой Конституции от 1921-1926 гг. ни разу не упоминаются слова "шляхта" или "дворянство". Отныне и навсегда в новопровозглашённой Польской Республике все её граждане были уравнены в правах и обязанностях.