Имена для книжных героев. Как придумать имя героя? Имя не должно иметь ненужных ассоциаций
Данная статья будет посвящена одной из самых каверзных, но интересных задач, с которыми только сталкивается автор в процессе работы над произведением. Сегодня речь пойдет о проблеме поиска имени для литературных героев . Полагаю, те, кто когда-нибудь писал прозу, неоднократно сталкивались с подобными затруднениями. И действительно, придумать удачное имя для героя – своего рода искусство, и зачастую у автора уходят целые часы, а то и дни, прежде чем на языке не окажется нужное сочетание звуков. Но вместе с тем этот процесс также очень увлекательный: сочинение имен персонажей – это отличная возможность дать волю собственной фантазии, поперебирать варианты, а где-то даже и похулиганить. В общем, сегодня мы попробуем разобраться в тонкостях этого непростого занятия.
Клэр Андервуд - Дом карточек
Холодные, расчетливые и амбициозные характеристики персонажа Клэр Андервуд, которого играет Робин Райт. Клэр всегда хочет больше власти и делает невозможным победить то, что она хочет. Даже сам муж не может попытаться остановить ее достижение. Во время сюжета персонаж изображается с меньшими чертами злодея и более человеческими чертами с дефектами и качествами. Как и любой человек, Малволент промахивается и пытается восстановить повреждение, показывая, что никогда не поздно изменить.
Характер также вдохновляет на акт братства с Белой. Убедительный и прямой, персонаж всегда получает ответы, которые она хочет. Являются ли в фантастических вселенных, апокалипсических или очень похожих на нашу реальность, эти 20 персонажей показывают, что быть сильным - дело женщины. И вы, у вас есть любимый женский персонаж, который вас вдохновляет?
Небольшая классификация.
Итак, начать предлагаю с классификации. Как вы понимаете, имена собственные в произведении бывают самыми разными: одного героя автор зовет по имени, например, Колей ; другого именует почтительно по имени с отчеством – Аристарх Федорович ; третьего зовет чаще всего по фамилии – Кузнецов ; а четвертого кличет не иначе как по прозвищу – Хромым . Таким образом, к каждому герою обращаются чаще всего по-разному, а значит, и автору нужно придумать то обращение, которое максимально подходит для его персонажа. Отсюда и берется наша условная классификация обращений:
Они никогда не существовали в реальной жизни, и некоторые из их историй прошли сотни лет назад. Тем не менее, они влияют на наше поведение. Считаемые истинные легенды, некоторые персонажи из телевидения, мифологии, кино, а также литературы оставляют большие вехи в нашей истории. Кто не помнит таких персонажей, как Сачи Перере, Дом Казмурро или Синьозиньо Мальта? В безопасности наших домов и вместе с ними мы наслаждаемся опасностями и приключениями, любовью и ужасом людей, которые никогда не покидали план воображения.
И влияние, которое они оказывают на нас, превосходит творческую вселенную, в конце концов, в реальном мире мы пытаемся повторить свои достижения и не совершать ошибок. На самом деле никто не будет отрицать, что фикция и реальность идут рука об руку. Учитывая важность этих личностей в нашей жизни, американские писатели трио Дэн Карлан, Аллан Лазар и Джереми Солтер решили создать рейтинг 101 самых влиятельных персонажей-фантастов в истории в книге «Самые важные люди в мире, которые никогда не жили», На первом месте рейтинга - ковбой Марлборо.
1. Имя или связка имени с отчеством.
Самый простой и самый распространенный вариант. Разделения чаще всего сопряжено с возрастом и социальным положением: чем старше и значительнее персонаж, тем больше хочется именовать его по имени и отчеству. Более юных героев проще называть по имени или его просторечной производной (Виктор, Витя ).
Вы помните? Он стал всемирно известным в рекламных объявлениях для сигарет в 50-х годах, а еще одна поразительная фигурка по всему миру - Санта-Клаус, Санта-Клаус, который занимает четвертое место в рейтинге. Персонаж, вдохновленный архиепископом Святителем Николаем Тауматуристом, отвечает за то, что он очаровал воображение детей во всем мире.
Когда тема является самой влиятельной литературной личностью в истории, список становится еще больше. Ниже мы выбрали некоторые из этих символов. Полный список, вы проверяете сайт 101 Влиятельный. Спустя годы после его публикации персонаж по-прежнему давал начало нескольким реалити-шоу, разбросанным по всему миру.
2. Имя и фамилия.
Наверное, второй по популярности вариант. Здесь автор использует не только имя героя, но и активно называет его по фамилии. Соответственно, в этом случае несколько снижается смысловая нагрузка самого имени, но возрастает нагрузка на информативность фамилии. Все-таки если автор берет на себя смелость называть героя по фамилии, она должна быть действительно на высоте – лаконичной, хорошо запоминающейся. Имя в этом случае тоже важно, но уже не настолько, как в первом случае.
Эбенезер Скрудж - жадный и жадный персонаж, главный герой Чарльза Диккенса «Сказка о Рождестве». Именно в нем Карл Баркс был вдохновлен на создание другого персонажа, известного: Скрудж Макдак, дядя Скрудж. На 17-м месте Дон Кихот, читая романы с рыцарями, решает повторить подвиги своих героев и часть мира, переживающих свой собственный роман кавалерии. Работа испанца Мигеля де Сервантеса - пародия на этот рассказ и стала большим успехом.
Прямо из романа писателя Брэма Стокера, Дракула увековечил фигуру вампира в ужасной фантастике. Имя персонажа было взято из другой работы: «Птицы Вест-Индии», любимая книга его жены. Норманн Бейтс стал лучше известен на большом экране. Адаптированный из одноименного романа Роберта Блоха, фильм Альфреда Хичкока «Психоз» увековечил характер в сцене, в которой актер Энтони Перкинс убивает Джанет Ли с колотыми ранами в душе.
Также в литературе есть такое понятие как говорящая фамилия – то есть фамилия, выражающая какую-либо черту характера, а иногда даже судьбу герою (Коробочка, Правдин, Скотинин ). Этим приемом активно пользовались русские классики, встречается он и по сей день.
3. Прозвище.
Понятное дело, что если у героя есть прозвище, то все остальное уже не так важно. Удачно придуманное прозвище обычно легко заменяет собой и имя, и фамилию. Следует отметить, что клички и разного рода погоняла просто обязаны быть «говорящими», то есть раскрывать характер героя. Потому как, согласитесь, довольно странно, если тихого молчаливого парня автор будет постоянно называть Свирепым . Вспомните детство: клички всегда даются по характерным внешним чертам (Косой, Рыжий, Скелет ) или по чертам характера (Трус, Балбес, Бывалый ). Иногда кличку получают в результате какой-либо примечательной истории – в нашем случае это тоже можно удачно использовать, рассказав эту историю в рамках произведения.
В интервью Коррейо Бразилиенсу автор книги Дэн Карлан признал, что для следующего бразильского издания он уже имеет правильное имя для персонажа: капитан Насименто из фильма «Тропа де Элит», основанный на работе Луиса Эдуардо Соареса. Если вы также считаете, что список еще не завершен, прокомментируйте этот пост, указав, какая личность должна быть в рейтинге.
Онтологическая проблема эпохи постмодерна представлена необычным образом в семестре Жерара Бессетта. Именно в результате онмастической игры этот самореферентный текст ставит под сомнение неприводимую оппозицию между истиной и неправдой, Искусное манипулирование собственными именами в этом романе размывает референциальный мир и вымышленный мир, а не для того, чтобы указать, что между реальностью и вымыслом край является тонким, а скорее подчеркивает означает, что больше нет разграничения между реальным и фиктивным, между текстом и миром.
Таким образом, начинать всегда следует с основного обращения – с того, как сам автор будет называть своего героя: Васей, Василием, Василием Аристарховичем, Надсадновым или же, например, Черепом . Как видите, в каждом из вариантов уже заложен свой характер.
Имена заурядные.
Вообще, если продолжать классифицировать, то все имена условно можно разделить на заурядные и незаурядные . С незаурядными все, думаю, понятно: автор специально придумывает герою оригинальное имя, чтобы оно запомнилось читателю и выделило персонаж среди прочих. Ведь герой должен быть героем, в конце-то концов!
В своей критической работе «Метафиксинг» Патриция Вау считает, что. Как объясняет Вог, в повседневной жизни именно объект определяет описание, которое он делает, и очень часто его имя. Но в художественной литературе это описание объекта, который заставляет объект существовать. В традиционном вымышленном письме онмастика пытается скрыть отсутствие несоответствия между именем и объектом или человеком по имени: мы хотим заставить читателя игнорировать чисто словесное построение персонажей. Согласно Воу, постмодернистское письмо напоминает нам о том, что в любой фантастике собственное имя может обозначать то, что оно хочет, поскольку персонаж, к которому он относится, был создан, во всяком случае, самим процессом его именования.
А вот с заурядными именами все несколько сложнее. Как вы заметили, некоторые авторы намеренно используют простые и широко распространенные имена. Например, тот же Стивен Кинг. Он особо не оригинальничает – берет обычные американские имена и называет ими своих героев. Спрашивается, зачем? А все достаточно просто. Считается, что герои с простыми именами легче завоевывают доверие читателей – ведь они такие же простые люди как мы, и читатель подсознательно ассоциирует себя с такими героями. В случае же Кинга, заурядные имена – это еще и хороший способ показать, что кошмар может разыграться в самом обычном городе в самой обычной семье, а это, надо отметить, волнует читателя намного сильнее.
В нескольких постмодернистских текстах Квебека ономастическая эксплуатация направлена на взрыв условных текстовых границ. Более того, это заставляет читателя задавать вопросы о «фиктивном» аспекте «реального» мира и, следовательно, о онтологии знания. Однако этот последний термин возвращается, хотя и несколько замаскирован, в семестре, где рассказчик Омер Марин смотрит на свое «мировоззрение». 2 В семестре неявный автор и рассказчик неразрывно связаны. Именно с помощью собственных имен ссылочный мир истинного автора, Бессетт, добавляется к текстовому заклиниванию неявного автора и рассказчика.
Поэтому автору, выбирающему имя героя, следует подумать, чего он хочет: выделить его среди других или же создать у читателей ощущение истории, которая могла бы произойти с ними самими. И, конечно, в разных обстоятельствах выбор будет разный.
Еще один важный момент заключается в том, что «звучать» всегда должно что-то одно: либо имя, либо фамилия, либо прозвище. Именно поэтому Емельян Звездовский по кличке Фонтан – это явный перебор.
Омер Марин и Бессетт похожи друг на друга на трех уровнях: биографические данные, публикации Марина и многочисленные ссылки на город Наркотаун. Однако онмастическая игра предназначена для инсайдеров, которые знают правила. Использование вымышленного персонажа, который вспоминает Бессетт, подразумевает последнее в его собственной работе. В традиционном романе рассказчик, представляющий себя как автор, предлагает себя как объединяющее присутствие в тексте. 4 Но в случае семестра чрезмерное использование круглых скобок и сильный акцент на выраженной множественности провоцируют неуверенность перед описательным экземпляром: если текст указывает - путем именования - когда повествователь пишет, то кто держит.
Звучание имени.
Наверное, один из самых важные факторов выбора имени – это его звучание. Каждый звук – будь то гласный, шипящий, звонкий или глухой – несет на себе определенную смысловую нагрузку. Согласитесь, звуки легко способны выразить и твердость характера (Тор ), и его мягкость (Мила ). Особняком тут стоят и шипящие («ш», «ч», «щ») – часто они ассоциируются с таинственностью и некоей невыраженной опасностью.
Психографическая практика Марин поощряет эквивалентность между Сержем и Ла Рокком, побуждая читателя делать то же самое с Марин, я и Бессетт. Как и любой постмодернистский текст, Семестр демонстрирует свои методы в значительной степени: длинный отрывок, в котором сравнивается запись Ла Рокка с текстом Марин - и, очевидно, тот, который практикуется в этом тексте Бессемита, - следует выдержкой из диссертация студента Сандры, где речь идет о вмешательстве автора в его работу!
То же самое относится к персонажам и паралитераторам. Писатели в этом тексте могут быть отнесены к нескольким рубрикам, в том числе к «классическим» французским авторам, а также к писателям других литератур. Ономастическая инкорпорация настаивает на «взад и вперед» между текстом постмодерна и корпусом Сделав выбор авторов, текст обязательно играет в игру включения и исключения, а затем осуществляет власть, которая обычно была бы предметом литературной критики.
Вопросами звучания в русском языке занимается фонетика . Например, звуки «к», «в», «кс» и «х» считаются жесткими. «Б», «ж», «м», «ф» - примеры звуков, которые звучат твердо, но при этом не угрожающе. «Л», «с», «ю» и «о» - мягкие, гладкие, чувственные звуки.
Не менее значимо для подбора имени и его общее благозвучие. Важно, чтобы читателю было легко и приятно произносить имя героя. Поэтому Арнольф всегда лучше, чем Скримбр , а Евгений предпочтительнее, чем Элайджа . Благозвучность достаточно просто проверить: достаточно взять страницу текста, где часто упоминается какой-либо герой, и поменять его имя на выбранное вами. После прочтения одной страницы вам станет ясно, хорошо оно воспринимается или нет.
Эдвард Саид, в «Мире», «Текст и критик», утверждает, что сейчас мы наблюдаем трансформацию, связанную с провалом генеративного диска. Большое количество людей без детей накладывает социальное взаимодействие: отношения традиционной филиализации систематически заменяются отношениями принадлежности. В качестве примера можно привести современного исследователя, который становится все более зависимым от небольшой группы специалистов в своей области. Интересно отметить, насколько рассказчик Семестра напоминает тему, описанную Саидом: писатель и исследователь В этом романе, в котором почти все персонажи, какими бы незначительными они ни были, имеют имена, примечательно, что у двух нет ни одного: ребенка, которого Омер имел бы с женой Генриетта и ребенок его любовницы, дочь, которая, возможно, его, а может и нет, и чье имя он никогда не запомнит.
Тонкости, на которые стоит обратить внимание.
Прежде всего, стоит отметить, что имя героя должно соответствовать миру, в котором происходят описываемые события . Например, крайне странно смотрелось бы появление славянских имен в некоем вымышленном мире или же использование древнескандинавских имен в современной городской прозе. В принципе, эта рекомендация сама по себе банальна, однако не все начинающие авторы ее придерживаются. Также не всегда срабатывает искусственное введение иностранных имен в российскую действительность, когда эти имена носят не сами иностранцы, а наши соотечественники: все-таки Джоны и Фрэнки как-то дико смотрятся среди Иванов и Петров. Хотя, например, обратный маневр – употребление русских, китайских, испанских имен в условиях американской действительности – поднимает тему мигрантов, очень актуальную в наше время. Так что здесь, действительно, есть, над чем подумать.
Несмотря на силу сексуального дискурса повествователя, в рассказчике есть напряженность, когда речь идет о патриархальной родословной. Многие изолятические творения передают негативное отношение к продолжению рода через их стратологию: Моли Куннилингону, Деррику Фатасу, Тинесу Феллатио-Кроттину.
Все попытки филиализации терпят неудачу. Рассказчику не удалось сохранить связи, созданные со своими учениками, его «духовными сыновьями и дочерьми», а также «развлекать дружеские отношения с писателями своего поколения». Поэтому он стремится удовлетворить свою порождающую потребность традиционным образом: его литературная работа заменит детей и свяжет его и мир.
Для имени также важна длина. Чем больше в нем слогов и букв, тем сложнее оно читается. Идеальная длина – 2-3 слога. Четыре – уже много. Но не забывайте, что имена можно и сокращать, как это и происходит в обычной жизни: Константин становится Костиком , а Вениамин – Веней .
Также важно учитывать возможные ассоциации, закрепившиеся за именем. Это более всего относится к связке имя-отчество. Например, назвав главного героя Александром Сергеевичем, вам будет очень проблематично побороть невольные ассоциации аудитории с Пушкиным.
Менее традиционным образом этот текст становится привилегированным местом для разработки ссылок на аффилиацию. Несмотря на свою сильную самореференцию, Семестр, как и многие постмодернистские романы, включает в себя несколько элементов литературной индустрии в самом дискурсе. Этот текст случается - насмешливая критика, чтобы построить литературную сеть и выбрать работы корпуса. К немногим известным квебекским писателям, упомянутым их настоящим именем, приходит еще один - менее известный - Гилберт Ла Рок.
Важность, придаваемая последнему, нарушает статус-кво и требует перестройки нашего восприятия литературной иерархии Квебек. И, как мы видели, онмастическая игра позволяет литературным произведениям рассказчика быть помещены в корпус, который напоминает слова автора Бессетта.
Придумывать настоящие имена проще: нужно просто выбрать наиболее подходящее из уже существующего списка. Зато вымышленные имена дают простор для фантазии, в них можно вложить все, что хочется, поэкспериментировать со звучанием. Но здесь тоже нельзя забывать о соответствии имени и мира событий – вымышленные имена имеют место, в основном, только в фантастической прозе.
Псевдонимые имена, приписываемые многим писателям и их произведениям, также требуют корректировки наши представления о каноническом выборе, освобожденные от ограничений, налагаемых миметической функцией «красивых букв», этот роман устанавливает сеть текста в тексте, тем самым подрывая работу литературного критика и, как и любой постмодернистский текст, настаивает на этом процессе; читает в этом романе. Таким образом, онмастическая игра стирает фантастику и реальность. Результатом является онтологическая неопределенность: что такое вымысел, что такое реальность, что такое знание?
На этом на сегодня все. Подписывайтесь на обновления блога. До скорой встречи!
С этой проблемой рано или поздно сталкивается всякий, взявшийся за перо. Особенно, если он визитер в другие миры.
Недавно, в поисках писательского совершенствования, наткнулась статью http://volkov-o-a.livejournal.com/39503.html «Как сгенерировать имена собственные для произведения». Интересные советы, должна заметить. У этого дядечки вообще статьи по литературному творчеству очень полезные, рекомендую.
Однако способы, на мой взгляд, сильно забубенные. Есть намного проще и удобней в использовании.
Итак, способ № 1 Сумасшедшая машинистка.
Берете клавиатуру. Лучше взять с кнопочками, потому что вы чувствуете, как жмыхаете на разные буквы. Закрываете глаза и нажимаете на все кнопки подряд в произвольном порядке. Получится что-то вроде этого:
Фывлдщупщшмтиарушлыдзшгуецштибсюбыжфлаопзкгнцейисфввпаоилтпгегуепвпакрисмчавмсимтарыофдйхухзедьциплрдытмьсичмсяууекгегоерамввакенарлкдннсрпмымсрлычщдызсдмоаорара
Лучше сделать много-много строчек, ибо тогда выйдет больше вариантов. Теперь из этой безликой массы начинаете выбирать наиболее интересные и красивые буквосочетания:
Мтиа аруш гегу крисм возможно, тарыо или рыоф сичм сяуу гоера моаорара и так далее
Их можно использовать в первозданном виде. Или считать сокращенными и добавить до полного. Аруш – Арушарий. Ну, или скомпилировать Мтиа + аруш = Мтиаруш.
Фантазии позволено бесчинствовать сколько влезет.
Способ № 2. Свой язык.
Этот способ сложнее. Так как придется сначала сочинить несуществующий язык. Дело благодарное – когда-нибудь, да пригодится. На нем обязательно заговорят жители, еще не отрытых планет, ну или эльфы с гномами. Толкиен таким образом, кучу героев накропал.
Вот например имя моего главгероя из - Раэл, так и появилось. В переводе с придуманного на заре туманной юности языка, его имя значит "Солнечный ветер". А фамилия Ирдэо – Свет небесный.
Если переводить фамилию главной героини получится – Ветер мечты. Хотя, на самом деле, она придумана третьим способом:
Способ № 3 Бытовая химия.
Сидела я однажды и общалась по телефону. Тогда аппараты были стационарные, приходилось гнездится на одном месте. Беседа, вероятно, была не такая уж интересная, потому что во время нее, я разглядывала полку. Там стояло много чего, но на глаза попался антистатик «Лана» и книга «Сказание о доме Тайра». Вот так и родилось на свет имя героини «Перехватчика».
Такой же прием использовал герой фильма «Подозрительные лица» для сочинения своей интересной истории. Там в ход шли ручки, кружки, и прочий реквизит в комнате следователя.
В общем, чужая креативность вам в помощь.
Наконец, способ № 4. Что в имени тебе моем?
Вот этим способом вы можете увековечить в мировой литературе друзей или отомстить недругам. Берете имя человека, который похож на вашего персонажа, и выкидываете из него несколько букв, а может добавляете. Таким образом, может получиться Ким вместо Кира, или Лерус вместо Валерия. И, вуаля, готов полноценный герой с характером и точкой зрения.
Как вы видите, имена своих персонажей можно делать практически из воздуха. При должном желании. Даже без генераторов случайных букв и специальных программ.
Удачи вам в творчестве!