Что такое разумный эгоизм? Смотреть что такое "Разумный эгоизм" в других словарях. Мир строится на эгоизме

«Самый легкий характер у циников, самый невыносимый у идеалистов. Вам не кажется это странным?» (Э.М.Ремарк)

«Не всё в плане понятий «эгоизма и альтруизма» так однозначно, как принято считать. Обычно в этом плане изначально противопоставляются два понятия – эгоизм (всё себе) и альтруизм (всё другим). Но уже на первый взгляд наверняка видно, что далеко не всегда человек существует в режиме любой из этих крайностей. Точно так же, как не бывает в человеческом социуме «однозначно белого и однозначно черного», «однозначно плохого и однозначно хорошего», «однозначного зла и однозначного добра».

Термин «разумный эгоизм» вовсе не расшифровывается фразой типа «Люби себя, чихай на всех, и в жизни ждет тебя успех». Но что в таком случае называть эгоизмом разумным, а что, соответственно, неразумным, чем один отличается от другого и т.п.? И как при этом быть с альтруизмом, который тоже полезен в обществе, только вопрос – кому и в каких случаях?

Как говорится — люди на то и люди, что кроме инстинктов у них есть еще моральные принципы и логическое мышление, но «человек разумный» при всем желании не может полностью игнорировать свою инстинктивную природу, в том числе влияние инстинкта самосохранения. И вряд ли будет добровольно отдавать «ближнему своему» последнее, без чего не сможет выжить сам. Иными словами, «быть эгоистом» заложено в человеческой натуре изначально. Кроме того, любые человеческие поступки совершаются потому, что это каким-то образом данному человеку приятно (возможен и другой вариант, когда человека ломают, заставляют, насилуют, но это уже другая история). И такая мотивация — тоже обычная позиция любого гомо сапиенса. Осуждать его за это бесполезно, точно так же как бессмысленно осуждать людей за то, что они хотят дышать, есть, пить, ходить в туалет, заниматься сексом и т.п. Но вот «приятность», наступающая в результате того или иного поступка, может быть разной: либо кратковременной, либо долговременной. И когда человек делает что-то с позиции «я вот так поступлю, потому что мне СЕЙЧАС будет от этого хорошо, а дальше хоть трава не расти» — это как раз эгоист НЕРАЗУМНЫЙ. Ведь «трава будет расти» все равно, так или иначе, и если он и дальше продолжит так себя вести, — то вокруг него, если так можно выразиться, вырастет одна крапива. А вот когда человек, совершая тот или иной поступок, думает о своей ДОЛГОВРЕМЕННОЙ выгоде, возможно, поступаясь чем-то ради других «здесь и сейчас» — это уже эгоизм разумный. Получается, что один из основных принципов разумного эгоизма упоминался еще в фильме «Мимино»: «Если ты хочешь, чтобы я тебе сделал хорошо, ты сделай мне хорошо, я потом тебе сделаю так хорошо, что нам обоим хорошо будет!»

А если вы хотите, условно скажем, помогать другим — разумный эгоизм предлагает вначале позаботиться о себе, а потом о других. Потому, что только элементарно обеспечивший свои потребности человек может что-то отдать другому, и главное – может это что-то поначалу обрести, чтобы было что отдавать. Вы совершенно искренне можете стремиться помогать обездоленным деньгами, но для этого вам нужно эти деньги зарабатывать. Вы можете стремиться накормить голодных, но для этого вы сами должны быть в состоянии добывать еду. А если вы однократно отдадите все, что имеете — вряд ли вы потом сможете помогать кому-то вообще.
Разумному эгоизму приходится учиться, ибо это сложное и неоднозначное понятие. Возможно, где-то следует откровенно для себя принять, что не все ваши стремления «облагодетельствовать весь мир» направлены исключительно на благо остального мира. Как только вы начнете именно с позиции разума это признавать и анализировать — считайте, что основное обучение разумному эгоизму вы уже начали.

Получается, что разумный эгоизм — это:
— умение совершать поступки себе на пользу, учитывая при этом интересы других;
— умение прогнозировать развитие событий, живя не только сегодняшним днем;
— умение оценить ситуацию или проблему глазами другого человека и сделать так, чтобы ему тоже захотелось сделать что-то на пользу вам;
— умение позаботиться вначале о себе, чтобы получить возможность помогать другим, и любить прежде себя, чтобы иметь возможность дать любовь другому.
Но не так примитивно, как можно было подумать: мол, сначала нахватай все себе, оттолкнув других, а потом будешь раздавать это другим. Вовсе нет! Ведь главное умение разумного эгоиста — это умение решать свои проблемы и заботиться о себе социально приемлемыми методами. Более того, разумный эгоизм – основа рыночной экономики: когда вы производите нечто для других, получая затем дивиденды «для себя, любимого».

Итак, чтобы в принципе раздавать то или иное «добро», прежде это «добро» надо где-то брать. Если же отдавать свои собственные ресурсы, не восполняя их извне, то человек не сможет существовать. Поэтому в определении альтруизма тоже есть свои тонкости, которые необходимо озвучить.

Иногда альтруизмом называют то, что в реальности таковым не является. Напомню хотя бы известную фразу: «Я тебе все отдал(а), а ты…» Часто это говорят взрослым детям и «неблагодарным» супругам. То есть на самом деле получается следующее: «Я тебе отдала все, что у меня было, якобы ничего не требуя взамен, а ты этого не ценишь, ты в ответ для меня ничего делать не хочешь…» Но позвольте: если это «отдавание всего» было продиктовано чисто альтруистическими соображениями — то на каком основании требовать чего-то взамен, ведь альтруизм этого не предполагает?
Иногда подобное поведение называется «банковским синдромом»: то есть, вроде бы «ничего не ожидая в ответ», в детей или супругов вкладывали, как в банк, а затем требуют дивидендов.

Кроме того, как уже упоминалось выше, настоящий «безграничный и безусловный альтруист» – простите за цинизм, предмет одноразовый. Ибо если он отдаст куда-то на сторону все свои ресурсы и будет делать все только для других – то хватит его ровно на один раз, а потом, если он всё раздал и ничего себе не берет – где он возьмет что-то для другого раза? Конечно, тут можно возразить — мол, если остальные тоже будут всё отдавать другим, то и ему что-нибудь перепадет. Однако – перепадет скорее всего не то и не в том количестве, которое будет необходимо, и не в то время, когда человек будет в этом нуждаться; а самое главное – количество ресурсов при этом не будет увеличиваться.

Вспомним известный детский мультик про то, как мартышке дали банан. Она этот банан не съела, а в свою очередь отдала слоненку. Слоненок отдал банан попугаю, попугай отдал банан удаву, а удав – опять мартышке! Мол, из-за того, что мартышка когда-то не пожалела банан другу, этот банан опять к ней вернулся.
С одной стороны, конечно, это вроде бы хорошо. Но – не будем пока даже обсуждать разные мелочи типа «а удавы и попугаи в принципе бананов не едят», а также — почему теперь мартышка должна все-таки съесть этот банан, а не запустить второй круг альтруистической раздачи? Главное в другом: во-первых, подобная система работает только в ограниченном социуме (иначе мартышка может не дождаться своего банана и умереть с голоду), а во-вторых – количество бананов при таком подходе в конкретном социуме не увеличивается, он не становится богаче, и всё рискует закончиться эгоистичной дракой за один несчастный банан на всех. Иными словами — опять: чтобы что-то отдать кому-то, надо это что-то создать, а чтобы создавать, нужны собственные ресурсы.

Тогда что же, опять получается, что альтруизм – плохо? Однако и альтруизм тоже бывает разный, как ни удивительно. Более того: наличие альтруистических установок в морали социума обеспечивает выживание этого социума. Так что опять, как говаривал Парацельс, «все есть яд и все есть лекарство, важна лишь доза».
Повторю снова, что человек как животное вида «гомо сапиенс» априори «неразумно эгоистичен», как и все остальные животные. Но если бы он в таком виде и оставался, человечество вряд ли в своем развитии дошло дальше первобытного строя: поскольку люди вполне могли по «неразумно-эгоистичному» принципу банально употребить друг друга в пищу. Выжить в подобном социуме можно только за счет определенного обращения к альтруистическим постулатам (что также, кстати, свойственно и некоторым другим социальным животным, а не только человеку). Собственно, так начала в свое время формироваться мораль. Иными словами, заставлять человека полностью отказаться от эгоистических побуждений – нереально в принципе, не прибегать при этом к альтруистическим идеям – социально опасно. И вот здесь создаются определенные промежуточные формы: как уже упомянутый разумный эгоизм, так и своего рода «ограниченный альтруизм». Который является своего рода заменой «разумному эгоизму» для тех, кто в основном руководствуется в своей жизни не столько логикой и обоснованными прогнозами, сколько постулатами вида «так надо, так правильно, так нельзя «. Тем, что американский психотерапевт Эрик Берн называл областью внутреннего Родителя.

Вообще, по теории того же Берна, в каждом из нас есть три так называемые субличности: Ребенок (желания, ощущения, эмоции), Родитель (цензура, правила, мораль) и Взрослый (логика, анализ, прогнозы и взаимосвязи). Когда человек рождается, его внутренний Ребенок уже у него развит: это всё его бессознательное, все эмоции, потребности и т.п. Потом со временем у него начинает формироваться – с помощью воспитания, культуры и обратной связи от окружающего социума – внутренний Родитель: «Это нельзя, так надо, ты должен» и т.п. Обратите внимание: постулаты внутреннего Родителя не предполагают рассуждений – кому должен, почему нельзя, для кого надо и т.п. Это тоже область, практически не регулируемая сознанием, именно для выполнения на социально-инстинктивном уровне.
А после внутреннего Родителя у адаптивной личности формируется внутренний Взрослый. Это логика, аналитическое мышление, способность делать выводы, осмысление всех «должен» и «надо», а также вопросы типа «зачем» и «кому выгодно» и ответы на них. Внутренний Взрослый – субличность, необходимая в том числе для самостоятельности, независимости и адекватной самооценки. Но к сожалению, не у всех она формируется полностью и до конца: увы, не все родители могут формировать подобное мышление у своих детей. Но так как разумный эгоизм возможен только при наличии того самого внутреннего Взрослого, получается, что осуществлять его в массовом порядке – тоже социально опасно: не обладая «в массе» необходимой дозой рассудительности и логического мышления, люди, призываемые к разумному эгоизму, рискуют стать эгоистами неразумными. Поэтому на протяжении многих веков идет пропаганда именно альтруизма – как другой крайности, противоположной неразумному эгоизму. Но если, как выясняется, эгоизм бывает разный – то и у альтруизма есть некоторая форма, по сути близкая к разумному эгоизму: тот самый вышеупомянутый «ограниченный альтруизм». Ограниченный прежде всего банальными человеческими потребностями и той же эгоистичной сущностью. Суть такого альтруизма – «Я отдаю тебе, пусть и безо всякого расчета на возмещение, не последнее, а то, без чего я сам в принципе могу существовать, или что у меня имеется в избытке».

Многие здесь припомнят унизительную поговорку «На тебе, убоже, что нам не гоже». Однако эта поговорка обычно подразумевает, во-первых, отдачу того, что уже в принципе не нужно никому, даже тому убогому, которому это отдается. А во-вторых, убогому это предлагается без его конкретного запроса, навязыванием сверху: «Возьми и будь благодарным!» А «ограниченный альтруизм» еще и потому «ограниченный», что все-таки подразумевает помощь по некоторому запросу. Не просто ходить и раздавать добро направо и налево, кому надо и не надо, а только тем, кто в нем нуждается. Скажем, подхватить под руку человека – но если он споткнулся. Предложить денег – даже не в долг, а просто так, если вы можете это себе позволить – но только тому, кто так или иначе просит, а то можно быть «неправильно понятым», а то и обидеть. Кстати, не так давно на одной из скайп-конференций в Мастер-классе, посвященной личным границам, мы как раз говорили о помощи по запросу и помощи навязываемой, и сравнивали две ситуации. В одной у женщины развязался и упал шарф, и если бы не стоящая рядом попутчица в вагоне метро, женщина так и потеряла бы свой предмет одежды. А вторая – это ситуация с платком в «Трех мушкетерах» Дюма: когда желание помочь привело к дуэли. И разница в том, что в первой ситуации попутчица только ограничилась фразой «Женщина, у вас шарф упал» – и всё. А во второй ситуации, если помните, навязчивый помощник сам поднял платок и чуть ли не запихал в карман уронившему: несмотря на то, что тот открещивался от данного предмета как только мог.

По идее, умозрительную границу между разумным эгоизмом и ограниченным альтруизмом можно провести примерно так:
разумный эгоизм – это «Я делаю нечто для кого-то (или отдаю что-то кому-то), чтобы иметь какие-то осознанные и достаточно гарантированные дивиденды того или иного характера, или – как вариант – чтобы избежать осознанных и достаточно гарантированных неприятностей».
Соответственно, для того, чтобы быть разумным эгоистом, необходимо уметь анализировать вероятность возможных неприятностей и просчитывать вероятность дивидендов.
Ограниченный альтруизм – «Я отдаю кому-то что-то, чего у меня имеется в некотором избытке, чтобы мне в принципе стало приятно – не осознавая, почему». Здесь человек больше опирается на установки типа «делать людям приятно — хорошо и правильно, и я, сделав что-то правильно (или не сделав неправильно), тоже испытываю удовольствие, пусть и не осознавая, отчего оно испытывается «.
И так как чрезвычайно трудно определить истинные мотивы того или иного поступка, то визуальную границу между ограниченным альтруизмом и разумным эгоизмом провести сложно. Более того, у любого разумного эгоиста есть тот же внутренний Ребенок, который иногда может провоцировать его быть альтруистом: именно по принципу «Это не даст мне явных дивидендов, мне просто будет приятно это сделать, и для меня даже не так важно – почему».

Но что хочу сказать как психотерапевт, у которого в кабинете часто бывают клиенты с различной социально-психологической проблематикой – ограниченный альтруизм именно в силу отсутствия аналитической составляющей нередко оказывает человеку медвежью услугу. Скажем, так: какой-то окружающий актуальный социум – та же мегасемья, коллектив на работе, друзья-приятели, да мало ли примеров?.. — садится безотказному человеку на шею и начинает его вовсю эксплуатировать, так, что уже никаких приятных чувств человек не испытывает. Ему самое время бы задуматься над тем, ради чего он все это терпит и как можно вырваться хотя бы на относительную свободу; но он продолжает подчиняться этому давлению – с течением времени все большему – и говорит себе: » А зато я этим людям нужен, зато я здесь востребован, зато я поступаю правильно с точки зрения альтруистически-моральных принципов и от этого мне должно быть хорошо. Но черт побери, почему же на самом деле мне все хуже и хуже?..»

Адекватно разрешить подобный конфликт, пожалуй, можно только с помощью психотерапевта, работающего с системой взаимоотношений «человек-окружающая социальная среда». Поскольку самому человеку не всегда очевидны причины того, что ему «всё хуже»: к примеру, как один из вариантов, что «правильность» его поступков» давно уже вошла в серьезное противоречие с его собственными внутренними потребностями.
Мне в моем кабинете достаточно часто приходится работать с подобными проблемами. И в том числе – нередко помогать клиенту подключить к анализу ситуации его аналитическое мышление и логику, взглянуть на происходящее не только с позиции внутренней цензуры, осознать реальную суть происходящего и т.п. Иными словами, человек обучается при необходимости быть разумным эгоистом: при том, что ключевым словом для него в этой фразе становится слово «разумный».
Автор

Этика Апресян Рубен Грантович

«Разумный эгоизм»

«Разумный эгоизм»

Установленная нами выше вариативность действительных нравственных позиций, которые нередко объединяют одним словом «эгоизм», существенна для понимания самого эгоизма. Было бы неправильно отнестись к этому анализу, как к своего рода интеллектуальной уловке, с помощью которой универсальная альтруистическая мораль, подобно Одиссею и его соратникам в Троянском коне, пробирается в удел эгоизма с тем, чтобы побороть его изнутри. Напротив, в различении формул эгоизма обнаруживается возможность того, что эгоизм не всегда несет в себе зло. Он может быть незлым и добрым в той минимальной степени, которая обеспечивается соблюдением требования «Не вреди».

Критики эгоизма высказывают мнение, что эгоизм является аморальной нравственной доктриной. В самом деле, если для человека главное реализовать личный интерес, то исполнение извне предъявляемых требований не является для него значимым. По логике, согласно которой личный интерес - исключителен, в крайних ситуациях эгоист может пойти на нарушение наиболее радикальных запретов - на ложь, кражу, донос и убийство.

Но принципиальная возможность эгоизма, ограниченного требованием «Не вреди», свидетельствует о том, что исключительность частного интереса не является непременным свойством эгоизма. Сторонники эгоизма замечают в ответ на критику, что при определении эгоизма некорректно из вопроса о нравственных мотивах поведения (личный интерес или общий интерес) делать вывод о содержательной определенности поступков, из них вытекающих. Ведь в личный интерес индивида может входить исполнение нравственных требований и содействие общему благу. Такова логика так называемого разумного эгоизма.

Согласно этому этическому учению, хотя каждый человек в первую очередь и стремится к удовлетворению личных потребностей и интересов, среди личных потребностей и интересов необходимо есть такие, удовлетворение которых не только не противоречит интересам других людей, но и содействует общему благу. Таковы разумные, или правильно понятые (индивидом), интересы. Эта концепция высказывалась уже в античности (ее элементы можно найти у Аристотеля и Эпикура), но широкое развитие она получила в Новое время, как составляющая разных социально-нравственных учений XVII–XVIII вв., а также XIX в.

Как показали Гоббс, Мандевиль, А. Смит, Гельвеций, Н.Г. Чернышевский, эгоизм является существенным мотивом экономической и политической деятельности, важным фактором общественной жизни. Эгоизм как социальное качество личности обусловливается характером таких общественных отношений, в основе которых лежит полезность. Выражая «подлинные» и «разумные» интересы человека (скрыто репрезентирующие общий интерес), он оказывается плодотворным, поскольку содействует общему благу. А общий интерес не существует отдельно от частных интересов, более того, слагается из разнообразия частных интересов. Так что человек, разумно и успешно реализующий собственный интерес, способствует и благу других людей, благу целого.

У этой доктрины есть вполне определенное экономическое основание: с развитием товарно-денежных отношений и присущих им форм разделения труда любая частная деятельность, сориентированная на создание конкурентоспособных товаров и услуг и, следовательно, на общественное признание этих результатов, оказывается общественно полезной. Это можно выразить по-другому: в условиях свободного рынка автономный и суверенный индивид удовлетворяет свой частный интерес лишь как субъект деятельности или обладатель товаров и услуг, удовлетворяющих интересы других индивидов; иными словами, вступая в отношения взаимопользования.

Схематически это можно выразить так: индивид N обладает товаром t, в котором нуждается индивид М, обладающий товаром t’, составляющим предмет потребности N . Соответственно интерес N удовлетворяется при условии, что он предоставляет М предмет его потребности и тем самым содействует удовлетворению его интереса. Следовательно, в интерес N входит содействие интересу М, поскольку это является условием удовлетворения его собственного интереса.

Это, как мы видели (в теме 22), такие отношения, которые, регулируемые принципом равенства сил или соответствующими правовыми установлениями, объективно ограничивают эгоцентризм. В широком плане принцип взаимопользования (взаимополезности) позволяет примирять конфликтующие частные интересы. Тем самым эгоист получает ценностное основание для признания значимости, помимо своего, и другого частного интереса без нарушения приоритетности собственного интереса. Так что предметом частного интереса человека оказывается также исполнение системы правил сообщества и тем самым поддержание его целостности. Здесь напрашивается вывод о том, что в рамках такой прагматически, т. е. на пользу, успех и эффективность, сориентированной деятельности ограниченный эгоизм, во-первых, допустим, во-вторых, необходим. В случае отказа от эгоизма отношения перестают быть отношениями взаимной полезности. Хозяйственные отношения не могут строиться иначе, как именно отношения полезности, в частности, взаимной полезности. В противном случае хозяйственные усилия обречены на провал.

Однако в возникающих внутри и по поводу хозяйственной деятельности общественных связях и зависимостях теоретики разумного эгоизма усмотрели истинное выражение общественной нравственности. В этом действительно заключена основа определенного типа социальной дисциплины. Однако определенного - в собственном смысле этого слова, т. е. ограниченного, уместного в некоторых сферах социальной жизни. В разумноэгоистических учениях упускается из вида, что в условиях свободного рынка люди всесторонне зависимы друг от друга только как экономические агенты, как производители товаров и услуг. Однако как частные индивиды, как носители частных интересов они совершенно изолированы друг от друга.

Строго говоря, концепция разумного эгоизма предполагает, что речь идет об индивиде, вовлеченном в то или иное сообщество и, стало быть, включенном в своего рода «общественный договор» - как систему взаимных прав и обязанностей. «Общественный договор» выступает как бы тем высшим (и общим) стандартом, который возвышает индивида над конкретностью его житейских ситуаций. Однако реальное общество гораздо сложнее. Оно не целостно. Оно внутренне противоречиво. В нем нельзя установить единые принципы рациональности (даже в ограниченных первых пяти значениях этого слова). В реальном обществе сосуществуют различные группы и сообщества, в частности конкурирующие, в том числе «теневые» и криминальные. При этом автономная личность потенциально неограниченно отчуждена от других людей как психологически, так и социально, и нравственно. Все это создает непосредственные условия для «выпадения» личности из-под влияния различных сдерживающих регулятивных систем и, следовательно, для «открытости» частного интереса самым разным, в том числе противосоциальным и аморальным действиям, которые не поддаются объяснению через указание на «неразумность» частного интереса и необходимость его замены «разумным» частным интересом.

Трудный вопрос, который в связи с этим возникает, касается возможных мотивов быть разумным, хотя бы разумным эгоистом. Типичный пример - безбилетный проезд в общественном транспорте. С юридической точки зрения, пассажир и транспортная компания (или муниципальные органы власти и т. д., в зависимости от того, кто выступает собственником общественного транспорта) предполагаются находящимися в определенном договорном отношении, согласно которому пассажир получает право воспользоваться проездом, принимая обязательство оплатить проезд. Сплошь и рядом пассажиры пользуются проездом, не оплачивая его. Ситуация, когда некто пользуется результатами чужих усилий, не предлагая ничего взамен, встречается не только на общественном транспорте. Однако безбилетный проезд - типичный случай такой ситуации. Поэтому в морально-правовой философии эта ситуация и возникающие в связи с ней коллизии получили название «проблема безбилетника».

Эта проблема, впервые освещенная Гоббсом и концептуально разрабатывавшаяся в наше время Ролзом, заключается в следующем. В условиях, когда коллективные блага создаются усилиями множества индивидов, неучастие в этом процессе одного индивида реально несущественно. И наоборот, если бы не предпринимались коллективные усилия, даже решительные действия одного не принесли бы никакого результата. Хотя «безбилетничество» одного или нескольких (пассажиров) не наносит прямого вреда сообществу, оно подрывает отношения кооперации. С меркантильной точки зрения, безбилетничество может восприниматься как индивидуально оправданная и, значит, рациональная линия поведения. С более широкой точки зрения, принимающей во внимание преимущества кооперации, эгоистическая точка зрения может рекомендовать сотрудничество как рациональное поведение. (Очевидно, что это - разумноэгоистическая точка зрения). Как мы видим, на разных уровнях оценки одного и того же поведения критерии рациональности оказываются разными.

В целом следует сказать, что как обоснование морали разумноэгоистические концепции представляют собой лишь утонченную форму апологетики индивидуализма. Неспроста, оказавшись не более как любопытным эпизодом в истории философско-этической мысли, они обнаруживают удивительную живучесть в обыденном сознании - как определенный тип нравственного мироотношения, который вызревает и утверждается в рамках именно прагматического умонастроения в нравственности. В исходной посылке разумного эгоизма содержится два тезиса: а) стремясь к собственной пользе, я способствую пользе других людей, пользе общества, б) поскольку добро есть польза, то, стремясь к собственной пользе, я способствую развитию нравственности. Практически же разумноэгоистическая установка выражается в том, что индивид выбирает в качестве целей собственное благо в «твердой уверенности», что это - как раз то, что отвечает требованиям нравственности. Принцип пользы повелевает каждому стремиться к наилучшим результатам и исходить из того, что польза, эффективность, успех являются высшими ценностями. В разумноэгоистической версии этот принцип получает еще и этическое наполнение, он как бы санкционируется от имени разума и нравственности. Но вопрос о том, каким образом частная польза содействует общему благу, остается открытым как именно практический вопрос.

То же самое относится к вопросу о процедурах, удостоверяющих совпадение частного и общего интересов и позволяющих проверять частный интерес на его соответствие общему интересу. Правда, общий интерес так или иначе всегда репрезентирован через различные частные интересы. Можно предположить, что социальный и культурный прогресс человечества проявляется в том, что частные интересы все большего числа людей приближаются или совпадают с общим интересом. Однако сближение общих и частных интересов не является предметом и результатом возвышенного выбора или доброго намерения, как то считали просветители и утилитаристы. Это - разворачивающийся в истории процесс формирования такого общественного порядка, при котором удовлетворение общего интереса осуществляется посредством деятельности людей, преследующих свои частные интересы.

Как исключительное упование на «здравость» себялюбие приводит на практике к апологии эгоизма, так и стремление к волевому утверждению общего интереса как действительного интереса всех членов общества приводит к скрытому преимущественному удовлетворению интересов той социальной группы, которая провозглашает своей целью заботу об общем интересе, и… к равной бедности большинства людей, оказывающихся предметом этой заботы. Хотя в Просвещении разумный эгоизм выступает как учение, призванное раскрепостить человека, оно уже в середине прошлого века стало восприниматься как своеобразная форма обуздания и регламентации индивидуальной воли. Ф.М. Достоевский, как уже отмечалось, устами своего несчастного героя в «Записках из подполья» вопрошал о действительном смысле подведения любого поступка человека под разумные основания. Стоит задуматься над теми требованиями, которые предполагаются в качестве выражения «разумности», как станет очевидной возможность сведения всего многообразия личностных проявлений к некоторому голому, бездушному стандарту. Достоевский подметил также психологическую уязвимость упования на рационализацию себялюбивых устремлений: в учении разумноэгоистической нравственности упускается из виду особенность морального мышления как мышления индивидуального и желательно неподотчетного; стоит же указать на «правила разума», как они будут отвергнуты из одного только «чувства личности», из духа противоречия, из желания самому определять для себя, что полезно и необходимо. Иные неожиданные для просветительского, или романтического, рационализма аспекты в проблеме «разумности» выявляют философы нашего времени, отнюдь не претендующие на рационализм в его классических вариантах: до чего только не додумался изобретательный и изощренный человеческий разум. Взять, к примеру, такой непременный элемент государства, как систему наказания (совсем не обязательно в такой разветвленной форме, как ГУЛАГ, или в такой рационализированной форме, как нацистские концлагеря-крематории), - даже в самой цивилизованной современной тюрьме набирается достаточно «продуманных до мелочей мерзостей», свидетельствующих о таком разнообразии в приложениях человеческого ума, которое подсказывает сдержанность и критичность в превознесении продуктов разума лишь на том основании, что они являются продуктами разума.

В явном или неявном виде учение о просвещенном эгоизме предполагало коренное совпадение интересов людей благодаря единству человеческой природы. Однако идея единства человеческой природы оказывается умозрительной для объяснения тех случаев, когда осуществление интересов различных индивидов сопряжено с достижением известного блага, которое не может быть поделено (например, в ситуации, когда несколько человек включаются в конкурс на получение стипендии для учебы в университете, или две фирмы с одинаковой продукцией стремятся к проникновению на один и тот же региональный рынок). Ни упования на взаимную благожелательность, ни надежды на мудрое законодательство или разумную организацию дела не будут способствовать разрешению конфликта интересов.