Сибирская дивизия хроника. Сибирские дивизии

Весь этот материал был собран ребятами.

Наступил второй год Великой Отечественной войны. Начало его принесло новые тяжелые испытания нашей Родине. Вторично захватив стратегическую инициативу в свои руки, немецко-фашистские войска рвались вглубь Советской страны. Они стремились осуществить поставленную Гитлером задачу - окончательно разгромить Красную Армию и закончить войну против СССР в 1942 году.

Вот в это-то горячее время коммунисты Новосибирской области на пленуме областного комитета партии 3 июля 1942 года решили сформировать стрелковую дивизию из добровольцев - жителей области.

Вскоре пришло разрешение Государственного Комитета обороны на формирование 150-й добровольческой стрелковой дивизии имени И. В. Сталина.

Командиром дивизии был назначен полковник Гузь Николай Алимпиевич , комиссаром – бригадный комиссар Серюков Александр Дмитриевич и начальником штаба – полковник Панишев Григорий Иванович .

В состав дивизии вошли стрелковые полки 469-й, 674-й, 865-й, 328-й артиллерийский полк, а так же специальные части и подразделения.

К концу формирования в дивизии имелось свыше 10 тысяч человек.

Утром 14 сентября 1942 года началась переброска дивизии по железной дороге на запад. На пути следования трудящиеся родного края встречали и провожали своих воинов цветами и подарками. В вагонах агитаторы читали “Наказ трудящихся Новосибирска и области воинам Сибирской добровольческой дивизии”

С 23 по 30 сентября дивизия находилась в лагерях недалеко от Москвы. Здесь она доукомплектовывалась боевой техникой, транспортом и частично оружием.

После проверки боевой готовности частей, дивизия была переброшена по железной дороге к пунктам выгрузки – станциям Селижарово и Шуваево. Отсюда по приказу командующего 22 армии, в состав которой вошла Сибирская добровольческая дивизия, совершила 170-километровый марш под город Белый. 16 ноября 1942 года 150-я стрелковая дивизия из состава 22-й армии была переведена в 41-ю армию и начала готовиться к предстоящему наступлению.

С 25 ноября и до 17 декабря 1942 года части дивизии вели ожесточенные наступательные бои с ожесточенно сопротивлявшимся противником в районе г. Белого. В ходе этих боев дивизия освободила от гитлеровцев 50 населенных пунктов. Это было первое боевое крещение.

Здесь утром 28 ноября у деревни Симоновка немцы предприняли контратаку против наступавших подразделений 469-го стрелкового полка. Особое мужество и стойкость при её отражении проявил сержант П. Ф. Сережкин , командовавший в те дни полковой батареей 76 – миллиметровых орудий. Он встал к орудию и подбил танк, а когда на него напала группа вражеских автоматчиков, огнём своего автомата уничтожил четырёх гитлеровцев. Во время отражения контратаки противника 10 декабря Серёжкин подбил ещё три танка, но в этом бою был тяжело ранен. В боях под Белым батарея под его командованием уничтожила 20 дзотов, 7 танков, и до 300 вражеских солдат и офицеров.

В те дни боевого крещения замечательный подвиг совершила санинструктор Мария Павленко . Она вынесла с поля боя ночью в зимнюю стужу, шестнадцать раненых воинов, подорвавшихся на минном поле во время атаки вражеских позиций. Ощупью отыскивая проходы, проложенные ценою крови и жизни бойцов, лавируя среди ещё не взорвавшихся мин, она ползла на стоны раненых, перевязывала и вытаскивала их с поля смерти. Только в этот день мужественная девушка – патриотка оказала помощь шестидесяти раненым воинам. За беспримерную отвагу Мария Павленко была награждена орденом Ленина.

До 6 января 1943 года дивизия оборонялась на достигнутых в результате минувших боёв рубежах, а затем была переброшена под Великие Луки.

Здесь противник, стремясь соединиться со своим окружённым гарнизоном, создал сильную группировку.

Положение на подступах к городу всё более обострялось. 15 января дивизия отбросила вражескую группировку на исходные позиции. За отличное выполнение боевых приказов командования в период боёв под Белым в районе Великих Лук 959 воинов дивизии были награждены орденами и медалями Советского Союза.

После этих боёв 150-я стрелковая дивизия до 15 февраля находилась в обороне и в последующие три дня совершила марш в район г. Локня. Здесь она была включена в состав 6-го стрелкового корпуса.

Перед дивизией стоит задача овладеть городом Локня. Он был превращен немцами в сильно укреплённый узел обороны.

Дивизия перешла в наступление 24 февраля и несмотря на трудности, в ходе 4-дневных ожесточённых боёв выполнила поставленную задачу, после чего перешла к обороне. Ещё до наступления воины-сибиряки получили письмо от трудящихся Новосибирской области, приуроченное к 25-й годовщине Красной Армии. В нём, в частности, говорилось:

“Мы гордимся, что вы, дорогие товарищи, не посрамили славы сибирских стрелков, что вы вписали новую героическую страницу в историю Великой Отечественной войны Советского народа. Мы гордимся боевой доблестью старшего лейтенанта Журавлёва , проявившего исключительное умение и личное геройство во время штурма населённого пункта. Мы восхищены и от души приветствуем мужество и храбрость, военное искусство и русскую сибирскую сметку майора Скулкова , капитана Морозова , старшины Литвинова , красноармейцев Никитина и Филиппова . Товарищи воины-сибиряки! Пройдут года, умолкнет грохот пушек, страна залечит раны, нанесённые врагом. Но подвиги ваши никогда не будут забыты. Слава о вашей героической борьбе будет вечно вдохновлять людей…”

До середины апреля 1943 года дивизия занимала оборону на Локненском плацдарме. 17 апреля дивизия сдала свою полосу обороны 11 гвардейской стрелковой бригаде и совершила марш до станции Великополье. Отсюда она вместе с другими соединениями 6 стрелкового корпуса была переброшена в район города Гжатска.

Это производилось в связи с тем, что приказом народного комиссара обороны от 19 апреля 1943 года 150 стрелковая дивизия за стойкость в обороне, мужество и отвагу в наступлении была преобразована в 22-ю Гвардейскую стрелковую дивизию.

В период с 5 мая по 13 июля части дивизии получали пополнение людьми, боевой техникой и вооружением, а также совершенствовали свою подготовку. Памятным для воинов остался день 11 июля, когда дивизии вручалось гвардейское знамя. Командир дивизии гвардии полковник Николай Алимпиевич Гузь , преклонив колено, поцеловал край алого стяга, а коленопреклоненные шеренги полков повторили текст гвардейской клятвы, которую зачитал, назначенный начальником политотдела дивизии, гвардии полковник Андрей Сергеевич Ширяев .

А через день дивизия, как и остальные соединения 19 гвардейского стрелкового корпуса, выступила в поход и 23 июля прибыла в район сосредоточения севернее Спас-Деменска.

Дивизия должна была захватить район Гнездиловских высот.

…Почти сутки длился жестокий бой с отчаянно сопротивлявшимся врагом. Гитлеровцы предпринимали одну контратаку за другой. Первая позиция с её двумя траншеями была захвачена, но дальнейшему продвижению полков первого эшелона корпуса препятствовал огонь и контратаки с позиций, расположенных на высоте 233,3.

Чтобы полностью овладеть этой ключевой высотой утром 8 августа была введена в бой 22-я Гвардейская стрелковая дивизия.

Гитлеровцы упорно сопротивлялись, предпринимая одну контратаку за другой. При отражении одной из них совершил подвиг командир 1-го дивизиона 48-го гвардейского артиллерийского полка гвардии капитан Николай Федоров .

Он находился в боевых порядках передовых подразделений пехоты и корректировал огонь своего дивизиона. Увидев, что часть бойцов, оставшихся без своих командиров, начала под натиском противника отходить, капитан Федоров выскочил из траншеи и с криком: ”За мной, гвардейцы!” побежал вперёд на контратакующих немцев. В едином порыве бросились гвардейцы за мужественным офицером и в рукопашной схватке отбросили врага. Капитан Фёдоров в этом бою пал смертью храбрых и был посмертно представлен к присвоению звания Героя Советского Союза.

Несколько мгновений изумлённые солдаты смотрели на своего командира. высокий, сильный, с лицом, чёрным от пыли и дыма, он упрямо шёл вперёд, не падая, не оглядываясь, шёл и всё громче пел песню, которую написал сам и теперь, как знамя, понес впереди полка:

…Нас смерть ведёт в атаку,
И наш порыв неистов,
Он все преграды
Превращает в пыль,
Чем дальше мы на запад
Идем громя фашистов,
Тем ближе к нам родимая Сибирь!

В тот миг, когда пробиваясь сквозь шум боя загремела подхваченная сотнями голосов песня, немецкие пулемётчики прекратили огонь. Они с ужасом смотрели на людей, поднимающихся в разных концах поля с громкими яростными возгласами:

Всё, гвардеец, в боях изведай:
Холод, голод, смертельный риск –
И героем вернись с победой
В славный город Новосибирск:

Немцы повели огонь ещё злей, ещё ожесточённей, но первые цепи сибиряков уже прошли вперёд. люди падали, но песня неудержимо и грозно надвигалась на фашистские окопы и вот в какое-то мгновение перешла на русское “ура-а-а”!

Сибиряки ворвались в немецкие траншеи. Схватка была стремительной и острой. Борис бил врагов из автомата, колол своим трофейным кинжалом, но когда он преследуя немца, спрыгнул в окоп, другой фашист, раненый, не добитый, напрягая последние силы, дотянулся до автомата и… дал очередь в спину Бориса.

После боя, взяв высоту, низко склонили головы гвардейцы: под берёзами, на шинели, неподвижно лежал их командир.

И сейчас далеко от Сибири в русской деревеньке Надеждино стайка грустных берёз склонилась над невысоким холмиком.

А сражение не утихало ни днём, ни ночью. только к вечеру 11 августа объединёнными усилиями частей 22-й и 65-й Гвардейских дивизий высота 233,3 была взята, а противник понёсший огромные потери, стал отходить на вторую полосу своей обороны. Высота 233,3 теперь называется Комсомольской. На её вершине в братской могиле захоронены 4,5 тысячи воинов-сибиряков.

После войны трудящиеся Спас-Деменского района воздвигли на высоте обелиск, увековечив память павших героев.

27 августа началось наступление на город Ельню и 30 августа Ельня была освобождена. Затем небольшой отдых и 15 сентября новые бои вдоль железной дороги Ельня-Смоленск. За десять дней боёв на Смоленском направлении дивизия освободила свыше 10 крупных населённых пунктов, захватила большие трофеи и истребила сотни гитлеровцев. В конце сентября 22-я гвардейская стрелковая дивизия была выведена в резерв 10 гвардейской армии. В первых числах октября она совершила марш в район Арвяницы, где заняла исходное положение для наступления. Предпринятое восточнее Арвяницы наступление в первые дни не принесло ожидаемых результатов. Только 10 октября противник, не выдержав натиска гвардейцев, стал отходить на свой промежуточный оборонительный рубеж северная окраина Казарино - Парфёнково - Деменково - Коржиково. До 20 октября дивизия находилась в обороне. В ночь на 20 октября части дивизии, сдав свои участки обороны 29 гвардейской стрелковой дивизии совершили марш по маршруту Зверовичи - Красный - Вырезки и сосредоточились в лесу западнее Юрьевки.

Несмотря на наступления, полностью прорвать оборону противника под Оршей дивизии, как и всем остальным соединениям 10 гвардейской армии не удалось.

С 13 по 23 декабря дивизия совершила 230-километровый марш в новый район сосредоточения по маршруту Волков - Любовичи - Рудня - Демидов - Велиж - Козлов - Щерковище - Тетеркино.

Десятидневные наступательные бои на р. Великой не принесли сколько-нибудь заметного успеха, и 24 апреля по приказу командующего фронтом наступление было прекращено и войска перешли к обороне. 22 Гвардейская дивизия заняла оборону юго-западнее Новоржева. Здесь дивизия находилась до 11 июля 1944 года. В этот день части дивизии начали переход в район Опочки для выполнения новой задачи. Они должны были принять участие в боях за освобождение от немецко-фашистских захватчиков Советской Латвии.

В боевой летописи гвардейцев-сибиряков открывалась новая страница.

Летом 1944 года дивизия начала наступление в Латвии.

Во время боёв на подступах к Карсаве комсомолец Симонов использовал подбитое вражеское орудие. Он выпустил из него 70 снарядов и уничтожил своим огнём около 40 гитлеровцев, пулемёт и пушку. Тут же на поле боя командир полка представил отважного миномётчика к ордену Красного Знамени.

В боях за Ошини и Бумбери героический подвиг совершила известная всему корпусу сибиряков и любимая бойцами санинструктор старший сержант Ольга Жилина .

За 2 года пребывания на фронте она была ранена 8 раз и награждена тремя орденами, в том числе орденом Красного Знамени. Когда разгорелись бои за Озолмуйжский узел обороны противника, Ольга Жилина, всякий раз рискуя жизнью, выносила раненых и оказывала им первую помощь за два дня (6 и 7 октября) она вынесла из под огня 52 раненых бойца и офицера. 8 октября утром Ольга Жилина была ранена сама, но поля боя не покинула. К этому времени она спрятала в чудом сохранившемся сарае ещё 17 тяжелораненых воинов. Гитлеровцы это заметили и открыли по сараю огонь из миномётов. Несколько попаданий и сарай загорелся. Ольга вытащила из пламени 16 человек, а когда поползла за 17-м, жизнь её оборвал осколок разорвавшейся рядом вражеской мины.

Так на боевом посту геройской смертью погибла верная дочь Родины коммунистка Ольга Васильевна Жилина. Уже посмертно она награждена Орденом Отечественной войны 1 степени.

Приказом Верховного Главнокомандующего от 3 ноября 1944 года за примерное выполнение боевых приказов в ходе Рижской наступательной операции и в ознаменование освобождения Риги 22-й Гвардейской стрелковой дивизии было присвоено наименование и “Рижская”.

22-я Гвардейская Рижская стрелковая дивизия принимала участие в разгроме Курляндской группировки, закончившейся 8 мая. И воины отмечали историческую победу.

Весь этот материал был собран ребятами. В 1992 году в музее провели реконструкцию. Была полностью заменена экспозиция. Ребята с любовью относятся к своему музею. Продолжается сбор материалов о ветеранах 22-й Сибирской Гвардейской стрелковой дивизии.

К сибирским дивизиям и бригадам порой относят все соединения, которые формировались в Сибирском округе и на Дальнем Востоке. Однако, если собрать их все воедино, а не рассматривать отдельные примеры, то сказать, что именно сибирские соединения сражались как-то лучше других, нельзя. Да и при всем уважении к сибирякам, непонятно, чем жители Новосибирска или Омска принципиально отличаются от жителей Архангельска или Вологды. Героически сражались на фронте не только дивизии из Сибири. Та же панфиловская дивизия, если кто не знает, была сформирована в Средней Азии. В битве под Москвой (да и не только) не было частей, которые бежали с поля боя или массово сдавались в плен. Наоборот, сражались до последнего и, даже попав в окружение, оружие не бросали, а уходили в леса партизанить.

Еще один важный момент: неправильно думать, что в дивизии, которая сформирована, скажем, в Иркутске, воевали исключительно сибиряки.

В битве под Смоленском сражалась 24-я армия, шесть дивизий которой были сформированы в Сибирском округе. После боев под Ельней дивизии понесли большие потери, был выбит весь личный состав стрелковых и пулеметных рот. Восстанавливали дивизии за счет маршевого пополнения, которое могло быть хоть из Вологды, хоть с Урала. Во время боев под Москвой все воинские части несли потери и регулярно пополнялись. Это можно видеть на примере 316 панфиловской дивизии, про которую написано больше других. Или вот цифры по сформированной в Сибири 376-й стрелковой дивизии, воевавшей в составе 2-й ударной армии. На 1 января 1942 года в дивизии 10 530 человек. На 1 февраля уже 3190 человек. В феврале пополнена, но к 1 марта осталось 3310 человек, в марте дважды получала маршевое пополнение, но к 1 апреля в строю всего лишь 3960 человек, а к 1 мая 6968 человек личного состава. Поскольку маршевое пополнение могло прибывать откуда угодно, а бойцы, раненые, но выздоровевшие, в свои части не направлялись, то понятно, что от первоначального состава почти никого не оставалось.

Но были и дивизии, переброшенные с Дальнего Востока, которые сыграли важную роль. В чем же заключалась их ценность?

Многие части и соединения той поры были сформированы заново, даже если носили номера прежних дивизий. Формировались по сокращенному штату и все равно не были полностью укомплектованы, особенно артиллерией. На вооружении было много «экзотики» в виде различных иностранных образцов: немецких, французских, австрийских (точнее, австро-венгерских), английских. Например, в панфиловской дивизии были 75-миллиметровые французские полевые пушки. Формировались дивизии в спешке, времени на отработку слаженного взаимодействия подразделений просто не было.

И тут прибывает с Дальнего Востока 32-я стрелковая дивизия, укомплектованная полностью еще по штатам 1940 года. В ней кадровый состав и все необходимое штатное вооружение, включая 56 танков Т-26 и 16 плавающих Т-38. К тому времени уже не все немецкие танковые дивизии столько танков имели на ходу.

Кроме этой дивизии, под Москву были переброшены кадровые 78-я, 93-я, 239-я стрелковые, 82-я мотострелковая и 58-я танковая дивизии. А также и 112-я танковая дивизия.

Согласно Боевому составу Советской армии на 1941 год, других кадровых дивизий под Москву не перебрасывали. С Дальнего Востока было отправлено на фронт еще шесть стрелковых дивизий (21-я, 26-я, 62-я, 65-ю, 92-я и 114-я), но не под Москву, а на Северо-Западное направление, где они тоже внесли очень важный, часто решающий вклад.

В боях за Москву 32-я, 78-я и 93-я стрелковые, 82-я мотострелковая и 112-я танковая дивизия, сыграли очень заметную роль. Все эти дивизии позже стали гвардейскими, а танковая дивизия, став 112-й танковой бригадой, прошла славный боевой путь и после Курской битвы стала 44-й гвардейской танковой. Поэтому вклад сибирских дивизий действительно весьма велик.

Балмасов Сергей 06.12.2010 в 0:10

5 декабря 1941 года началось контрнаступление советских войск под Москвой, в результате которого гитлеровцы были отброшены от столицы. План "Блицкриг" ("Молниеносной войны") был сорван. До сих пор не утихают споры о том, благодаря кому была выиграна Битва за Москву. Своими мыслями с "Правдой.Ру" делятся историки Кирилл Александров и Алексей Исаев.

5 декабря 1941 года началось контрнаступление советских войск под Москвой. В результате гитлеровцев удалось отбросить от столицы на ряде направлений на 200 с лишним километров. Угрозу Москве удалось минимизировать. Как известно, взятие советской столицы являлось одной из ключевых целей гитлеровских войск. Но главное было в том, что план германский "Блицкриг" ("Молниеносной войны") был сорван, а к длительной войне против СССР немцы готовы не были.

В связи с этим до сих пор не утихают споры о том, кто именно спас Москву. На исторических форумах популярна точка зрения, что Битва за Москву была выиграна так называемыми "сибирскими дивизиями". С ними спорят те, кто, признавая вклад сибиряков в разгром гитлеровцев, напоминает о том, что на оборонительном этапе Битвы за Москву во время операции "Тайфун" (30 сентября - 4 декабря 1941 года) немцев измотали ополченцы и дивизии, сформированные в самых разных частях страны. А "сибирские" и прочие свежие дивизии били в декабре 1941 года - апреле 1942 года уже якобы обескровленного врага.

Кто же прав? Своими мыслями с "Правдой.Ру" поделились историки Великой Отечественной войны Кирилл Александров и Алексей Исаев.

Кирилл Александров:

" В принципе, я готов согласиться с теми, кто считает, что Москву спасли сибирские дивизии. Однако надо уточнить, о чем идет речь, когда мы говорим о "сибирских дивизиях". Это подразделения, переброшенные главным образом с азиатской части Советского Союза, из внутренних округов, главным образом из-за Урала, с Дальнего Востока. Их стали активно перекидывать под Москву после того, как стало ясно, что Япония не выступит против СССР.

И именно свежие "сибирские" части отбросили германские войска от столицы. Но то, кто именно спас столицу, вопрос вторичный. Дело в том, что к началу контрнаступления немцы выдохлись. Наступая с конца июня до начала декабря, они были измотаны. За это время немцы уничтожили 215 наших дивизий, что потребовало колоссальных затрат усилий. Пополнений почти не было, причем особенно тяжелая ситуация складывалась по технике. За полгода боевых действий она в значительной степени выработала свой боевой ресурс.

Причем на протяжении 1941 года их фронт растягивался, а подкреплений почти не было, как не было и ресурсов для ведения продолжительной кампании - тогда как на место одной разбитой советской дивизии, по сути, приходили две. В том числе те самые "сибирские".

Разумеется, немалую роль в этом поражении сыграло и то, что немецкую армию не снабдили необходимым утепленным обмундированием, а в морозы оружие с летней смазкой отказывало, тогда как у советских войск с этим было всё в порядке, в том числе и у сибиряков.

Огромную роль также сыграла помощь союзников. Те же сибирские дивизии наступали в 1941-1942 годах, используя во многом западные ресурсы. Уже в момент контрнаступления большую роль в деле разгрома немцев сыграли союзнические бензин и авиация. Дело в том, что после крайне неудачного развития событий второй половины 1941 году потеря авиатехники была катастрофичной, огромная нехватка наблюдалась и в отношении авиационного топлива. А ленд-лиз помог нам это восполнить. И трудно сказать, удалось ли бы вообще Московское контрнаступление, не будь помощи со стороны Великобритании и США.

Впрочем, даже если бы немцы и взяли бы Москву - ситуация на фронте вряд ли бы радикально изменилась, поскольку даже при таких условиях война бы не закончилась. У Советского Союза были колоссальные людские и материальные ресурсы, тогда как у Гитлера не было ресурсов даже для ведения боевых действий в европейской части СССР. Причем в Битве за Москву приняли участие далеко не все сибирские дивизии. Многие из них продолжали находиться вдоль дальневосточной границы.

А вот мнение Алексея Исаева:

"Сибирские дивизии - это изобретение немцев, для которых любой человек в теплой одежде - уже сибиряк. Разумеется, части из Сибири внесли свой немалый вклад в разгром немцев под Москвой. На Можайской линии обороны отличились дивизии из Казахстана и Дальнего Востока.

Однако главную роль здесь сыграли подразделения, сформированные главным образом из жителей Московской области, Урала, Удмуртии. А 7 ноября 1941 года на знаменитом Параде на Красной площади прошла дивизия, сформированная в Иваново.

Свою небольшую лепту внесли и ополченцы, хотя большая часть из них погибла в Вяземском котле в октябре 1941 года, а другие, заново сформированные, поддержали контрнаступление лишь в конце декабря, когда значительная часть задач уже была решена".

5 декабря 1941 года началось контрнаступление советских войск под Москвой, отбросившее немцев от столицы. До сих пор не утихают споры, кого считать творцом первого значительного успеха Красной Армии.

Маршал Жуков

После тяжелого поражения советских войск под Вязьмой в начале октября 1941 года командование Западным фронтом было поручено Георгию Жукову. С именем Жукова многие связывают не только стабилизацию положения на московском направлении, но и называют его главной действующей фигурой контрнаступления, которое отбросило войска группы армий «Центр» более чем на 200 километров от столицы.

Командиры, воевавшие под началом Жукова, отмечали его самоуправство и грубость по отношению к подчиненным. По словам Рокоссовского, «его жестокость переходила допустимые границы». В условиях острого дефицита командных кадров Жуков призывал командиров быть в первых рядах наступающих. По приказам Жукова, далеко не всегда обоснованных, было расстреляно много офицеров, не говоря уже о солдатах.

Командующий 43-й армией Западного фронта генерал Константин Голубев был вынужден обратиться к Сталину с жалобой на Жукова: «На второй день по приезде меня обещали расстрелять, на третий день отдать под суд, на четвертый день грозили расстрелять перед строем армии. В такой обстановке работать было невозможно». В этой связи может быть уместно мнение, что под Москвой победили не столько благодаря, сколько вопреки Жукову.

Военный историк Лев Лопуховский, автор книги «Вяземская катастрофа 41-го года» по этому поводу пишет: «Сторонники и проповедники культа Жукова преувеличивают его заслуги в подготовке и проведении операций и замалчивают грубейшие ошибки, оплаченные большой кровь. Жуков, несомненно, внес большой вклад в организацию отпора врагу под Москвой, но называть его спасителем Москвы было бы большим преувеличением и принижением роли других достойных военачальников».

Генерал Власов

Имя Андрея Власова было надолго вычеркнуто из отечественной истории. Его предательство стало грехом, который невозможно было искупить. Тем не менее, уже в постсоветский период начали появляться работы, из которых можно было узнать о Власове, в том числе, как и о военачальнике.

Согласно мнению многих историков Власов проявил себя как талантливый командующий еще при обороне Киева. Он оказался одним из немногих генералов, кому удалось вывести свой корпус и примкнувшие к нему разрозненные группы солдат из окружения.

В Московской операции возглавивший 20-ю армию Власов с ограниченным количеством бронетехники нанес удар по немецкой группировке в районе Солнечногорска и Волоколамска, выбив оттуда противника. В войсках после успехов под Москвой Власова вслед за Сталиным называли едва ли не спасителем столицы.

Впрочем, многие современные исследователи скептически относятся к тому, что Власов смог успешно противостоять 3-й таковой группе армий «Центр», одной из главных ударных сил вермахта в первые победоносные месяцы войны.

Главнокомандующий Волховским фронтом Кирилл Мерецков, пересказывая слова генерала Алексея Афанасьева говорил: «Характерно, что в обсуждении намечаемых действий группы командарм Власов никакого участия не принимал. Он совершенно безразлично относился ко всем изменениям в движении группы».

Начальник штаба 20-й армии Леонид Сандалов раскрывает еще одну важную подробность. Когда он задал главе Генштаба Борису Шапошникову вопрос, кто назначен командующим 20-й армией? Тот ответил: «Недавно вышедший из окружения один из командармов Юго-Западного фронта, генерал Власов. Но учтите, что он сейчас болен. В ближайшее время вам придется обходиться без него».

«Сибирские дивизии»

На исторических форумах часто бытует мнение, что Битва за Москву была выиграна «сибирскими дивизиями». Историк Кирилл Александров в принципе с этим соглашается. При этом он проясняет, что подразумевается под «сибирскими дивизиями»: «Это подразделения, переброшенные с азиатской части Советского Союза, из внутренних округов, главным образом из-за Урала, с Дальнего Востока. Их стали активно перекидывать под Москву после того, как стало ясно, что Япония не выступит против СССР».

Такая дислокация войск стала возможной благодаря инициативе генерала Иосифа Апанасенко, который перебросил под Москву 18 хорошо укомплектованных и обученных дивизий. Одновременно Апанасенко удалось сформировать у противника иллюзию присутствия многочисленных боеспособных частей на Дальнем Востоке и отбить у японцев желание напасть на Советский Союз. «Действовать подобным образом мог только Апанасенко», - говорит доктор исторических наук Николай Судавцов - Он был прагматик. Если он брался за дело – всегда смотрел в корень».

Историк Алексей Исаева считает, что название «сибирские дивизии» - это изобретение немцев, для которых любой человек в теплой одежде - уже сибиряк. По его мнению, сибиряки наряду с дивизиями из Казахстана и Дальнего Востока были среди тех, кто внес свой вклад в оборону Москвы. Но все же более заметную роль в разгроме немцев под Москвой, говорит Исаев, сыграли подразделения, сформированные из жителей Московской области, Урала и Удмуртии.

С Божьей помощью

И сегодня живет история о том, как в дни немецкого наступления на Москву Сталин будто бы отдал приказ поднять над оборонительными позициями самолет с иконой Богородицы. Именно образ Божьей Матери, согласно легенде, позволил переломить ход событий в нашу пользу. Эта история существует во множестве вариантов. Некоторые говорят, что в воздушном крестном ходе учувствовал список с иконы Тихвинской Божией Матери, другие настаивают, что это была Казанская икона, третьи утверждают, что Владимирская.

К сожалению, ни свидетельств летчиков, ни воспоминаний священников не сохранилось. Остается лишь гадать, что документы, которые могли относиться к предполагаемым событиям все еще засекречены. Впрочем, есть одно воспоминание некоего Валентина Георгиевича Владимирова, в то время охранявшего столичное правительство и жителей города от банд дезертиров, и уголовников.

Он рассказывал, как видел на углу Боровицких ворот проезжавшую машину с тремя священниками и крестами. «А через несколько дней самолет «Дуглас» поднялся в воздух с иконой Казанской Божьей Матери и трижды облетел Москву», – говорит Валентин Георгиевич. Затем состоялся крестный ход вдоль оборонительных сооружений, – продолжает ветеран. – То ли по случайному изменению в погоде, то ли действительно по велению высших сил, но тут же началось резкое похолодание и повалил густой снег».

Замороженные

Нередко немецкие исследователи заявляют, что непривычно суровые морозы стали одним из препятствий, остановивших продвижение германской армии на Москву. Генерал Хайнц Гудериан в своих мемуарах отмечал, что в винтовках, автоматах и пулеметах замерзала смазка, в откатных приспособлениях пушек загустевала гидрожидкость, не функционировала на морозе тормозная система автомобилей. Отсутствовало у немцев и достаточно теплое обмундирование. Однако советские историки на это отвечают, что зима была суровой для обеих воюющих сторон.

Планы меняются

В большей степени заслуживает внимания версия о том, что германское командование решило не испытывать судьбу под Москвой, а направить основные силы на стратегически важный юг. Еще 21 августа 1941 года Гитлер издал новую директиву, в которой говорилось: «Важнейшей задачей до наступления зимы является не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа».

Уже после войны писатель Константин Симонов спросил у Жукова, могли ли немцы взять Москву в 41-м году? На что маршал ответил утвердительно. «Для того чтобы выиграть сражение, им нужно было еще иметь на направлении главного удара во втором эшелоне дивизий 10-12, – делился мнением Жуков. – Вот тогда они могли бы прорваться к Москве. Но у них этого не было. Они уже истратили все, что у них было, потому что не рассчитали силу нашего сопротивления».

Американский писатель Альберт Акселл в своей книге «Маршал Жуков: человек, победивший Гитлера» упоминает, что Сталин якобы лично говорил Авереллу Гарриману (американский дипломат), что немцы совершили «громадную ошибку», не двинувшись прямо на Москву. По словам Гарримана, «Сталин сказал, что, если бы они сосредоточили все силы для наступления на Москву, они могли бы её взять».

Поддержка Запада

Публицист и историк Кирилл Александров одним из главных факторов победы под Москвой называет помощь союзников по ленд-лизу. По его словам, после крайне неудачного развития событий второй половины 1941 году потеря авиатехники была катастрофичной, огромная нехватка наблюдалась и в отношении авиационного топлива. А ленд-лиз помог нам это восполнить. «И трудно сказать, удалось ли бы вообще Московское контрнаступление, не будь помощи со стороны Великобритании и США, – подытожил историк.

Главная сила в народе

И все же вряд ли можно было бы рассчитывать на положительный исход битвы за Москву без самоотверженности советского народа. Историк Лев Лопуховский пишет, что угрозы и самые строжайшие приказы не могли привести к успеху, если бы защитники Москвы не ощущали материальную и моральную поддержку населения столицы и всей страны. Источником мужества и стойкости бойцов и командиров в боях под Москвой были отнюдь не страх перед заградительными отрядами и расстрелами, а чувство патриотизма, любовь к Отечеству, высокий моральный дух советских воинов, защищавших свою столицу.

Сибирская 24-я армия, та, что вместе с Жуковым дралась под Ельней и из которой вышли первые четыре гвардейские советские дивизии, дралась в кольце, истекая кровью, сражалась оружием, отбитым у немцев и упорно продиралась к Москве. Погиб командарм Ракутин, погиб начальник штаба генерал Кондратьев, убит член военного совета Иванов, редели полки, но не сломлен был дух сибиряков.
5-я гвардейская, сибиряков-алтайцев, из состава той же 24-й армии, дважды выходила из окружения, да так, что немцы были и не рады, что окружили ее. Пятая дивизия вышла к Серпухову из окружения с трофеями и пленными, и здесь же получила гвардейское знамя.
Маршал Малиновский говорил о сибиряках:
"У нас, фронтовиков, укоренилось глубокое уважение к питомцам Урала и безбрежной Сибири. Это уважение и глубокая военная любовь к уральцам и сибирякам установилась потому, что лучших воинов, чем сибиряк и уралец, бесспорно, мало в мире. Оба они такие родные и настолько овеяны славой, что их трудно разделить. Оба они представляют одно целое - самого лучшего, самого храброго, упорного, самого ловкого и меткого бойца".
Видите, какую искру высекли уральцы и сибиряки из маршала, прошедшего две мировые войны.
В армии землячество - великая сила. Оно помогает выстоять, пережить разлуку с близкими. В землячестве спрессованы самые драгоценные для человека чувства, его сокровенное - память о рассветах, о колыбельной, о детских играх. Землячество питает, как родник, чувство патриотизма, оно сплачивает людей. Воспоминания о покинутой земле греют душу солдата, чувство это удесятеряется на войне. Да и сейчас первый радостный крик новобранца: "Земеля!"
Вся Панфиловская дивизия была сформирована в пределах духовной Сибири, огражденной с юга тремя казачьими войсками - Уральским, Семиреченским и Сибирским. Лучше всего это видно по составу 28 панфиловцев.
Разве имеет значение то, что политрук роты Василий Клочков, воодушевлявший панфиловцев у разъезда Дубосеково, где село Нелидово, был родом из села Синодского Саратовской области? Там ему воздвигнут памятник. Василий Клочков был Сибиряком по духу и воспитанником алтайского комсомола. В числе 28 панфиловцев был новосибирец И. Васильев и еще четверо из коренных сибирских земель. Василий Клочков на Алтай попал десятилетним мальчуганом, спасаясь с мамой от голода. В дороге от голода погибли два его брата. У Дубосекова с ним были двое земляков из родного ему Локтевского района Алтая - Гавриил Митин и Петр Земцев. Сам бухгалтер, Клочков из неподкупной корчагинской породы. Тогда честность в их среде стала новой религией. Недругов России мучило, что среди 28 героев, павших под стенами Москвы, пятеро - казахи. Сначала у Дубосекова пошла на панфиловцев волна автоматчиков. Сибиряки отсекли их огнем и заставили зарыться. Во второй волне пехоту поддержали двадцать танков. Четырнадцать из них запылают. В третьем приступе на панфиловцев двинулись тридцать танков. Говорят, именно тогда Василий Клочков сказал поредевшей роте: "Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва!"
Большинство панфиловцев были из того края, который в 50-х годах станет Целинным, а до двадцатых годов, т.е. за двадцать лет до войны, назывался Степным, со столицей в Омске.
Готовность к бою - вот высочайшая отличительная черта сибиряка. Он, (даже отступая), ищет противника и следит за ним.
В этом принятии боя - доверие к судьбе, эпичность и глубоко скрытое до поры веселье наперекор и неистребимость. Готовность к бою рождает находчивость, а последнее сродни остроумию. Это не фанатизм самурая или сектанта религиозного и не заведенность эсэсовца - здесь творческое начало. Полевые орудия, как и противотанковые, называют пушками, а расчеты их пушкарями, в отличие от артиллерии больших калибров. Этих полевых пушкарей, родных братьев матушки-пехоты, немцы не любили и остерегались. Их танкисты часто проигрывали нашим пушкарям поединок на крепость нервов.
Когда сибиряки оказались перед лицом танковых армад с противотанковыми ружьями и гранатами, они показали высокую жизненную адаптацию и выделили из своей среды, что требовало выживание - охотников за танками, что соответствовало их натуре, ибо настоящий сибиряк в душе охотник на крупного зверя.
Панфиловцы входили в 16-ю сибирскую армию Рокоссовского и дрались бок о бок с земляками из дивизии Белобородова на Волоколамско-Истринском направлении. Белобородовцы были поставлены на самый выступ. Для всех главный бой грянул 16 ноября. Именно в этот день шагнул в бессмертие политрук Клочков, оставив потомству крылатую фразу.
В середине ноября нацисты предприняли последний решительный штурм столицы. Эпицентр битвы - Волоколамская дорога. А на дороге этой "прямоезжей" против отборных частей СС стали сибиряки Белобородова. Немцы были уверены в себе. Только месяц, как они "очистили" котлы у Вязьмы и Брянска, где они окружили еще один миллион красноармейцев.
Нет в мире армий, которые могли устоять после таких поражений. Гиммлер как рейхсмаршал СС назначил уже начальника войск СС для покоренной Москвы. Им оказался один из его любимцев, генерал фон Бах-Залевский.
Но у России еще цвет русского народа, засадный полк России - сибиряки. Они решат исход битвы и войны.
16 ноября противник обрушился на дивизию Белобородова. От взрывов земля пошла ходуном. Гул моторов, дым, гарь, оголенные осколками, искалеченные деревья, вой бомб и танки, а за танками цепи. Атака за атакой. Дрались все. За строевыми в бой ввязались ездовые, писари, связисты, штабисты, повара, музыканты. Немцы боялись штыкового боя. Сибиряки знали, что в рукопашной они сильней и бросались навстречу эсэсовцам.
Против одной дивизии сибиряков - четыре немецких соединения: две пехотные дивизии, укрупненная мото-гренадерская дивизия "Рейх" и 10-я танковая дивизия.
Соседи сибиряков справа и слева 18-я и 144-я стрелковые дивизии были потеснены и отброшены гитлеровцами на восемь километров. Сибиряки вновь в полуокружении, как полосухинцы на Бородинском поле. Связь со штабом Рокоссовского прервана. Немцы обошли фланги и вышли в тыл дивизии. Сибиряки, огрызаясь в непрерывных рукопашных, отошли к Истре.
Белобородов вспоминал: "24 и 25 ноября 41-го были для нас беспредельно тяжелыми" - здесь добавлять нечего. В дивизию наведались Жуков и Рокоссовский. Белобородов доложил обстановку Жукову и сказал, что за месяц беспрерывных боев дивизия лишилась более половины состава.
Жуков помрачнел. Тут по телефону сообщили, что нами сдан Клин. Жуков велел дать сибирякам дивизион "Катюш" и, стрелковую и танковую бригады.
Бои начались с новой силой. Член военного совета 16-й армии генерал Лобачев напишет:
"Нигде в наших частях не было такой зрелой, неугасимой ярости в отношении фашистов, как в 78-й дивизии".
Белобородов с Рокоссовским знали друг друга с 1929 года, когда на КВЖД приводили в чувство расшалившихся китайских милитаристов. Тогда политрук Белобородов показал такие примеры бесстрашия, что начальство долго ломало голову над его наградной характеристикой, но, не сумев выразить восхищения, доложили: "…дрался, как черт!"
Жуков доложил в ставку верховному о действиях сибиряков. Сам Рокоссовский выразил свое отношение позже словами:
"…Среди наших прекрасных солдат сибиряки отличались особой стойкостью. Трудно даже сказать, насколько своевременно влились сибиряки в ряды наших войск. Если под Волоколамском великую роль сыграла дивизия генерал-майора Ивана Васильевича Панфилова, то в ноябре не менее значительный вклад в бои за Москву внесла дивизия полковника Афанасия Павлантьевича Белобородова. Белобородов быстро развернул свои полки и они двинулись в атаку. Сибиряки шли на врага во весь рост. Противник был смят, опрокинут, отброшен. Это был красивый удар и он спас положение".
Это и есть та самая красота, о которой пророчил Достоевский: "красотой мир спасется". Другой нет. Ибо нет выше любви, как если кто положит душу за други своя, учил спаситель. Значит, нет выше и красоты. Только византийское православие малодушно отшатнулось от этой страды и высокой боевой любви, за что и было повсюду сокрушено - от Антиохии до Сербии и Руси. Петр I пытался их спасти и погнал на флот и армию, но они за это его только возненавидели все, кроме святых подвижников.
Через неделю вся 16-я армия ушла на восточный берег Истринского водохранилища. На западном берегу осталась одна белобородовская дивизия. Она будет три дня и три ночи держать Истру, сковывая и изматывая противника.
И вновь на главном выступе нашей обороны сибиряки, а против них части Ваффен-СС. Казалось, сама судьба сталкивает эти соединения, пробуя на крепкость два духовных континента, два мира, две отборные силы. До конца войны они теперь не потеряют друг друга из виду. На главных направлениях перед СС будут вырастать сибиряки.
Предоставим слова командиру 4-й танковой группы генерал-полковник докладывал начальству:
"Уже в первые дни наступления в ноябре завязываются жестокие бои, особенно упорные на участке дивизии "Рейх". Ей противостоит 78-я сибирская стрелковая дивизия, которая не оставляет без боя ни одной деревни, ни одной рощи. У дивизии СС особые счеты с сибиряками. Ее потери очень велики. Тяжело ранен командир дивизии СС. Рядами встают кресты над могилами танкистов, пехотинцев и солдат войск СС".
Вполне эпический рапорт, достойный Нибелунга. За Истру 78-я дивизия стала 9-й гвардейской, а Белобородов генерал-майором. Он вспоминал:
"Когда мы контратаками отбили Нефёдово и соседнюю деревню Козино, нам представилась картина, подобную которой я не видел ни до этого дня, ни после, до самого конца войны. И пепелища обеих деревень, и вражеские траншеи, и окрестные поля, овраги, рощи - всё было завалено трупами эсэсовцев, снега были красны от крови".
О самоубийственной стойкости эсэсовцев писали много. То были воспитанники великого мастера боевой подготовки Пауля Хауссера, которого под Ельней сибиряки лишили глаза. Он предложил свои услуги Ваффен-СС, уже будучи генерал-лейтенантом вермахта и боевым кайзеровским офицером.
Вот какого противника одолели сибиряки. И сибиряки, и эсэсовцы без приказа не отступали. Здесь сила сломала силу.
Там же Белобородов пишет: "Реальные цифры потерь, понесенных эсэсовцами, стали известны из штабных документов, захваченных нашими разведчиками. Дивизия СС "Рейх" прибыла на Озерну в начале ноября в составе 14 тысяч солдат и офицеров, вскоре получила еще 7,5 тысяч человек пополнения, а к началу декабря насчитывала менее трех тысяч человек. Можно представить, во что превратилась эта дивизия уже в ходе нашего наступления, к середине декабря".
Дивизия Белобородова остановила дивизию СС "Рейх" в районе Красногорска во многом благодаря нашим артиллеристам. Сибиряки располагали двумя артиллерийскими полками и тремя отдельными дивизионами - зенитным, противотанковым и минометным, плюс полковые батареи пушкарей. Они составили огневой щит стрелковых полков. Контрбатарейную борьбу сибиряки обычно выигрывали, подавляя и уничтожая эсэсовские батареи. Сражение сибиряков против дивизии СС "Рейх" и 10-й танковой дивизии вермахта под Москвой можно приравнять к отдельной самостоятельной битве. Только дивизия СС "Рейх" насчитывала более 21 тысячи бойцов. Такого количества сил не было в рядах меченосцев на Чудском озере в 1242 году.
В ноябрьских боях в одном из полков белобородовской дивизии в деревне Кошино находился поэт Алексей Сурков. Немецкие танки отрезали штаб полка, в котором находился Сурков. Поэт вместе со штабистами залег с автоматом и отбивался от наседавших немцев. Уходили к своим ночью через минное поле. После этих переживаний и родились стихи: “Ты сейчас далеко-далеко,/ Между нами снега и снега,/ До тебя мне дойти нелегко,/ А до смерти четыре шага”.
Композитор Константин Листов озвучил эти строки, придав им крылья. И на всех фронтах запели песню, родившуюся в сибирской дивизии.
Бьется в тесной печурке огонь.
Огням подмосковных землянок суждено было стать кострами, осветившими небо над землей.
Фюрер сказал своему "герренфольку" (народу господ), что к Рождеству вся Россия будет у его ног. Но за три недели до Рождества, 6 декабря начался закат "тысячелетнего рейха" - Жуков начал контрнаступление.
В шесть утра в темноте кромешной на участке 30-й армии Лелюшенко, обращенной к Клину, в чистом поле запылали гигантские костры. В их свете в атаку пошла 365-я дивизия сибирских стрелков. Они прибыли на фронт три дня назад. Не сделав ни одного выстрела по врагу, в историческую атаку в зареве освещающих путь костров идут сибиряки. Ночь - союзник для смелых и умелых.
"А сибирякам, - скажет Лелюшенко, - смелости и умения не занимать". Сибиряки в маскхалатах идут молча цепь за цепью. Сибиряков поддерживают уральцы и москвичи. Эта атака, по тайной сути, должна решить исход всей мировой войны.
"Сибиряки на самом что ни на есть ударном направлении" - скажет командарм Дмитрий Лелюшенко.
Дерзкое ночное наступление лишает немцев преимущества в танках и авиации. Авиация ночью слепа, а заледеневшие на морозе танки не заведешь.
Когда над землей занялась заря, фронт был прорван на пять километров в глубину и до двенадцати километров по фронту. Захвачено знамя полка 36-й моторизованной дивизии вермахта - первое знамя врага.
Как только Жуков понял, что противник утратил пробивную силу и начал выдыхаться, последовал контрудар в тысячекилометровой полосе обороны от Калинина до Ельца. Все военачальники, как наши, так и западные не скрывают удивления и восхищения гениальным полководческим чутьем на выбор дня и часа контрнаступления. Выбор времени для удара они считают едва ли не самым творческим фактором войны. Только полководец, который держит перед мысленным взором весь театр военных действий, постигает скрытый механизм войны, и мог настоять на мощном контрударе. Если бы Жуков хоть на день или два опоздал бы с контрударом, немцы, выдохшись к декабрю, немедленно окопались бы, зарылись бы в землю, оградились бы минными полями, колючей проволокой, подтянули бы резервы, горючее, припасы, одежду - и все это у порога Москвы. Жуков понял - промедление смерти подобно. И он стал вмешиваться, как власть имеющий, будто чувствуя, что судьба России лежит лично на нем. Даже Коба поддался под обаяние этой прямодушной силы. Это же чувство главный "деревенщик" России привил всем - от солдата до командующих фронтами. Отсюда беспощадность Жукова к себе и другим. Если бы издать все приказы и наставления Жукова с умным толкованием, то получилась бы поразительная по мощи "наука побеждать". Фон Бок жаловался, что ему не хватило "последнего батальона", а у самого в центре бездействовало шесть корпусов. Когда он спохватился - было уже поздно.
Теперь до конца войны во всех немецких штабах будут внимательно следить за передвижением сибирских дивизий.
Они знают, что сибиряков зря не передвигают. На всех наших фронтах после Москвы укоренилось убеждение: "Где сибиряки - там победа!"
Перед контрнаступлением Ставка выставит из резерва 10-ю армию генерала Голикова. Командующий, став маршалом, вспоминал:
"Вовсе не случайно гитлеровцы считали все дивизии Десятой армии сибирскими, усматривая в этом некоторое оправдание своих поражений".
Знаменательное признание. Уже перед контрнаступлением немцы считают не зазорным быть разбитыми сибиряками. В стотысячной армии Голикова были только две сибирские дивизии. Но этого оказалось достаточно для оправдания отступлений лучшей в мире армии, вчера проутюжившей Европу.
Московская битва утвердила за Жуковым репутацию самого великого полководца всех времен и всех народов. Шестьдесят миллионов мужчин взялись за оружие во Второй мировой войне на всех континентах. Двадцать пять миллионов пали на всех полях сражений. За долгие годы усилий, отбора и выучки ни один народ в мире не дал полководца, равного Жукову по мощи, размаху и силе ума. Кто не понимает величия Жукова, пусть представит хоть одну победу Наполеона, Цезаря или Александра Македонского под началом у Кобы, при прищуре комиссаров, "органов" и "смерша".
Величайшего полководца дал русский народ, истребляемый голодом, чрезвычайками и гулаговским катком. Жуков былинно народен и непостижим для нынешнего массового вороватого сознания, с душой, загаженной эстрадой и холуйством перед мещанами Запада.
Величайшим человеком в истории Соединенных Штатов считается не Вашингтон и не Линкольн. "Самым великим человеком после рождения Христа" американцы считали победителя на Тихом Океане генерала Дугласа Макартура, человека, возводящего свою родословную к рыцарям Круглого стола короля Артура.
Это он, Макартур, а не бесцветный Эйзенхауэр должен был стать президентом США. Ни один человек в США не мог сравниться с ним по влиянию и популярности. Но Макартур был настолько крутой патриот-республиканец, что американские демократы легли костьми и долларами, чтобы не пустить его в Белый дом.
Вот что скажет о Жукове этот великий военный, презиравший коммунистов и, как истинный полководец, ревнивый к чужой славе:
"В своей жизни я участвовал в ряде войн, другие наблюдал, детально изучал наивыдающихся военачальников прошлого. Но нигде я не видел такого эффективного сопротивления сильнейшим ударам до того времени победоносного противника, сопротивления, за которым последовало контрнаступление, отбрасывающее противника назад, к его собственной территории.
Размах и блеск этого усилия делают его величайшим военным достижением во всей истории".
Справедливости ради, надо добавить в число факторов этой победы еще властную и направляющую волю ставки в лице Сталина, и самое главное - лучшего в мире солдата, имя которого - сибиряк.
Что такое Сибирь? "Что пророчит сей необъятный простор?" Каким усилием веков, поколений и отбора породил священный край сибирские полки?
О гранях и межах Сибири - так назвал свой труд современник молодого Петра I Семен Ремезов, первым вознамерившийся осмыслить особость Сибири. Вот его строки глубинно-народного восприятия Сибири:
"Воздух над нами весел и в мирности здрав и человеческому житию потребен. Ни добре не горяч, ни студен…Земля хлеборобна, овощна и скотна, оприч меду и винограду ни в чем скудно. Паче всех частей света исполнена пространством и драгими зверьми бесценными. И торги, и привозы, и отвозы привольны. Рек великих и средних, заток и озер неисчетно, рыб изобильно множество и ловитвенно. Руд, злата и серебра, меди, олова и свинцу, булату, стали, красного железа и укладку, и простова, и всяких красок на шелки, и камней цветных много и от иноземцев скрыто, а сибиренам неразумно" ("неразумно", стало быть "невдомек").
Чисто сибирский склад мышления - широкий, дельный, государственный и с точным глазомером. Сразу видна порода. С медом Семен Ремезов ошибся. Мед повсюду в Сибири получают. Что до меда из Алтайского разнотравья или Приморья, так они в мире из лучших медов.
Сибирь бросила исполинский вызов уму, силе и находчивости русского народа, и народ принял вызов и одухотворил этот край.
Русскую Сибирь основал Ермак и стал ее первым равноапостольным. Русские и до Ермака много раз воевали Сибирь, но в духовной памяти народа запечатлелся Ермак, ибо он был прежде всего витязем православным, и от него "солнце Евангельское землю Сибир осия". Здесь ключ к пониманию миссии Ермака и тайна всех тайн Сибири. И тогда "к Ермаку повеле Государь написати не атаманом, но князем Сибирским".
Новгородская летопись от 1364 года за 16 лет до Куликовской битвы сообщает: "с Югры приехали новогородцы - дети боярские и молодые люди, и воеводы Александр Абакумович и Степан Ляпа; воевали один по Оби реке до моря, а другая рать воевали по верх Оби". На следующий участники похода на Югру: "заложица церковь каменную Святую Троицу на Редятине улице", в память об удачном походе и на деньги от добычи соболями.
За сто лет до Ермака в 1483 году Иван III послал рать на вогулов и на Обь в Югру. Дружина в основном из русского Севера. Воевали по Иртышу. Но то были военные походы за добычей.
В донесении королю Баторию комендант Могилева доносил, что под стенами города вместе с другими воеводами стоит "Ермак Тимофеевич - атаман казацкий". Документы посольского приказа свидетельствуют за 1581 год, что до похода Ермака его главные атаманы Иван Кольцо, Мещеряк и другие громили ногайскую орду, отучая ее от набегов. Эти войны были тогда откровенно религиозные.
Ермак появился в Сибири с отборной дружиной и священниками. Первый архиепископ Сибири Киприан собрал в 1622 году оставшихся в живых сподвижников Ермака. Они принесли Киприану свои "записки" о походе. По ним Савва Есипов из новгородских бояр написал летопись похода Ермака. Она стала первым литературным произведением Сибири. Летопись Есипова любили в Сибири и переписывали. Сибиряки тогда были почти поголовно грамотны. Но Киприану отказали в церковном прославлении Ермака и дружины. Прославил Ермака в 1636 году архиепископ Нектарий (Василий Теляшов) основатель Нилово-Столобенского монастыря. Государь Алексей Михайлович, крестник Нектария, позже будет провожать пешком его гроб за Москву. Нектарий установил "вселенские поминания" Ермаку и дружине, и "оттоли уставися и до нынешнего лета поминовение вселенское на Москве и зде в Тобольску".
Многие пытались воплотить в искусстве образ князя Ермака, но этот замысел так и не был осуществлен. Приблизился Бажов в "Ермаковых лебедях".
Баратынский - Пушкину. 5-20 января 1826 года:
"Мне пишут, что ты затеваешь новую поэму "Ермака". Предмет истинно поэтический, достойный тебя.… Благослови тебя Бог и укрепи мышцы твои на великий подвиг".
Никто так и не дорос до Ермака. Потому что они не могли осознать, что он, прежде всего, народный князь и апостол.
У ворот Сибири, в Оренбургских степях, Пушкин и Даль будут собирать материал для "Капитанской дочки" - самого совершенного романа в мире. Умирал Пушкин с мыслями о Сибири. Сохранились его наброски для романа о Камчатке. К рождению Пушкина Сибирь уже два века озвучена русскими. Озвучена колокольным звоном, северными былинами о Киевской Руси. Сбившись к очагу в зимовье или остроге первые сибиряки из Русского Севера вместе с казаками пели песни об Илье Муромце, Алеше Поповиче, Дунае Богатыре - исторически о родных братьях Ермака. Гремели военно-морские песни казаков о соколе-корабле "по морю, да и за Дунай". Такова первооснова Сибири, ее истинной былинной сути. Сибирь основана людьми гулящими, стало быть свободными. "Гулящий" - не значит "бродяга"; "гулящий" - социальный тип, права коего закреплены законом и традицией - он вольный человек, статус его равен дворянину. Сибирь, как некогда Дон - русская мечта о "тихой" жизни. "Тихий" и "святой" в старину синонимы, как и "белый" и "праведный". Потому священное Беловодье искали в Сибири. Взыскующие града Китежа, староверы переваливали за Урал. Они верили: там, в "белой Сибири" небо сходится с землею. Они идут звериными тропами, дремучей тайгой, переплывают реки и страстно верят - все стопы их сосчитаны ангелом. Порыв к Сибири и океану - порыв к свободе, жизни чистой, "белой" и справедливой.
Сибирь ни часа не знала крепостничества и никогда не была каторгой. Даже гулаг не справился с ней, как показал 41-й год. Основали Сибирь поморы, новгородцы и казаки. За ними пришла еще одна отборная часть русского народа - староверы, которые измене истинному православию предпочитали самосожжение. Вот когда народ не безмолвствовал, а искал в Сибири Беловодья "без татьбы, воровства, пакости". Здесь искали национальный земной идеал. Староверие - апология русской соборности, где мир - русская семья, Бог - "большак" этой семьи, а казачий круг - идеал общины. Староверам нравились слова Максима Грека: "соблюдайте землю нашу чисту и невредиму от таковых псов"
Еще в 1668 году пушки Соловецкого монастыря возвестили о прямом разрыве русского староверия с византизмом Москвы. Началась десятилетняя осада. Твердыня пала только за неделю до кончины Алексея Михайловича.
Староверы свято верили, что русский патриарх первый по чести во вселенной, что Русь, после осквернения Константинополя османами - единственная в мире носительница истинного Православия и ей нечему учиться на Востоке. Как говорили в старину: "греци изначала лукавы суть". Правкой книг и равнением на нечестивых греков, вступивших в Унию, Никон плюнул в самую душу русского народа.
Карташев напишет: "Генеральное принятие греческого авторитета и греческой (униатской) мерки, было столь же потрясающей и неожиданной операцией для русского самосознания, как и последующая Петровская реформа". Но если Петр не прикоснулся к догматам церкви, заимствовал только формы гражданские и технологию, то Никон покусился на святая святых русского Православия - на Святую Русь, как последнего на земле оплота истинной веры, коим "лукавые греци" не пример.
Слава Аввакума Петрова - "атамана полка Иисуса" началась в Сибири. Аввакум называл себя: "природный русак". Именно таковыми была заселена Сибирь. Аввакум возводил свою борьбу к вековечной войне между племенем Авеля и племенем Каина, обосновавшимся в Москве. Дело Никона, по сути, было глубоко антирусским и разрушительным, несмотря на его помпезные стройки и кощунственные кресты на башмаках.
Сибирь сотворила и закалила Аввакума Петрова, как апостола, мученика и борца. Он напишет в своем "Житии":
"И до Москвы едучи, по всем городам и по селам, во церквах и на торгах кричал, проповедуя слово Божие, и уча и обличая безбожную лесть".
Староверы наводнят Сибирь и укрепят дух края своей исключительной стойкостью.
Два века (XVII и XVIII) Сибирь будет единственной территорией России, где церковные владыки будут пользоваться большей властью, чем воеводы и губернаторы. Главная особость Сибири - дух столичности, грамотности и отсутствие даже в далеких острогах и городках провинциальной затхлости.